службы Лапников, – строго проинформировал прапорщика Серега. – А что до моего бронежилета до колен, так мне еще детей надо заводить. Так-то оно надежнее будет. Ноги, голова – вещи, конечно, нужные, но для мужика не всегда главные. Еще вопросы к моей личности и экипировке имеются?
– Вопросов нет, товарищ младший сержант пограничной службы, – после общего хохотка доложил Митяй. – Остались одни восхищения воинской и мужской предусмотрительностью.
– Ты, Лапников, дорогу к пещере хорошо знаешь? – навис над мальцом двухметровый Говорун, в миру – старший прапорщик Литовченко. – У тебя, случайно, воинская профессия не та, по которой специализировался дедушка Сусанин?
– Нет, я больше по профилю Герасима прохожу, – не остался в долгу Лапников. – Молчу в тряпочку, дружу с Муму, на лодке ее катаю…
Говорун и Митяй негромко засмеялись, оценив шутку Сереги.
– Прекратить базар и ржание! – прикрикнул на бойцов Вадим. – Отстаньте от парня, жеребцы!
Веклемишев вместе с Дроздом – старшим лейтенантом Исаевым – проверял настройку радиостанции. Тамбовцев с остатками своей группы и людьми Абашидзе спешил к заставе, принявшей бой с боевиками, о чем он и сообщил по радиосвязи. Вадим с командой, наоборот, удалился от места засады, где подбили ГТСМ с встречавшими их пограничниками, в противоположную сторону. Они прошли порядка двухсот пятидесяти метров и остановились на обрезе дороги, там, где указал младший сержант Лапников. Отсюда начиналась тропа, по которой можно было пройти к пещере, в которой уже больше суток томился Муса Дагаев.
– Готовы, орлы? – завершив сеанс связи, для порядка спросил Веклемишев. – Тогда вперед! Давай-ка, Серега, мы на тебя наденем чудо-шлем. В нем есть такая штуковина, в которую ночью хорошо видно.
Вадим оглядел троицу «отдельцев», прикидывая, чей «киборг» отдать Лапникову.
– Да нужна мне эта бандура, – отмахнулся сержант. – Я ночью как кошка вижу. Дорога мне известна, да и от сполохов светло.
Действительно, ночная тьма уже не просто вспыхивала, а дрожала неярким светом от множества трассирующих пуль, расчерчивающих тонкими искрящимися бисерными нитями черное небо. И совсем светло становилось от коротких вспышек, после которых с небольшой задержкой прилетали, беснуясь эхом между скалами, хлопки гранатных разрывов. Доли секунды по камням метались тени, но и этих секундных сполохов хватало, чтобы разглядеть, что у тебя под ногами. А вот и посерьезнее звук прилетел, и полыхнуло ярче. Похоже, в ход минометы пошли. Только кто стреляет: пограничники или боевики?
Вопрос остался без ответа, потому что и без него было над чем поразмыслить и чем заняться.
– Построение: сержант Лапников, Говорун, Митяй, следом иду я, в замыкании – Дрозд, – скомандовал Веклемишев. – Всем на ходу быть внимательными, готовыми к отражению нападения. Вперед марш!
Пятерка бойцов змейкой пробиралась между валунами по неглубокому ущелью. Складывалось впечатление, что весной здесь протекала речка, собирающая