доллары! – радостно восклицает Кухарчук. – Выкладывайте всё сюда. На стол. Да, прямо по порядку, давайте.
– С чего бы им быть незаконно приобретёнными? – улыбаюсь я.
Ром, сигары, футболки с изображением Че, берет, как у него, соломенные шляпы, туфли и сумки из крокодильей кожи, чучело крокодила, кофе, ещё кофе и опять кофе. Кубинский флаг, ключи от квартиры, мокасины фирмы «Гуччи», одежда, обувь, книга на немецком языке с изображением рыб.
– Во-первых, – ухмыляется Кухарчук, – явное превышение норм провоза алкогольной и табачной продукции. Контрабанда. Во-вторых, товары ввозимые с целью дальнейшей перепродажи. Спекуляция. И, наконец, валютные средства. Срок. Попал ты, Брагинг. Минимум пятачок тебе корячится. Как тебе такая ситуация?
– Страшно, конечно, товарищ майор, – делюсь я с ним своими эмоциями. – Странно, кстати, что вы до сих пор майор. После проведения несанкционированных операций с привлечением личного состава.
– Что?! – широко распахивает он глаза. – Ты выпил что ли?
– Я не пьющий, товарищ майор – выделяю я голосом слово «майор».
Лицо у Кухарчука довольно подвижное, мимика богатая, а глаза круглые, как пуговицы. Я раньше не обращал внимания, но когда он говорит, становится похожим на лемура или суриката. На зверушку, в общем.
– Давайте так, – предлагаю я. – Я вам дам коробочку сигар, «Коиба», между прочим, топ один в мировой табели о ранге. Так вот, дам вам коробочку, а вы сложите обратно мои вещи и пойдёте восвояси. Как вам такое предложение? Ром, к сожалению, предложить не могу, у меня всё посчитано, кому что дарить.
– Ты совсем что ли оборзел?! – вызверяется Кухарчук. – Ну-ка, вы двое, выйдите, мы один ни один покалякаем.
Крепыши-досмотрщики беспрекословно подчиняются и выходят за дверь.
– Ты кто такой, Брагин? – как бы удивлённо спрашивает он и смотрит на меня в упор. – Ты ох**вший школяр. Понимаешь? А что ты о себе возомнил в таком случае?
– Странный вы человечек, товарищ майор. Не знаете, кто я, а пыжитесь, как будто у вас запор.
– Сегодня я тебя ночевать в кутузку отправлю, и ты там хорошенько подумаешь о своём поведении и о жизни. О прошлой жизни, поскольку новая у тебя будет такой, что ты никогда не захочешь о ней вспоминать.
– В кутузку? А в чём смысл? Вам чего от меня надо, вы знаете? Или просто злитесь, что грохнуть не удалось?
– Смысл? – хмурится он, вроде как призадумываясь и через несколько секунд продолжает. – Хочу, чтобы ты мне отдал лилию. Прямо в руки.
– На блюдечке с голубой каёмочкой? – уточняю я.
– Можно и без блюдечка.
– Понятно, – хмыкаю я. – Правда не всё. Вы же сами устроили шухер с задержанием, нет? И что, в такой суете не уследили? У Шпака – куртка, у посла – медальон? Профукали лилию королевскую? А бабло-то хотя бы не профукали? Или что… тоже?!
При всех неприятных свойствах его характера, надо сказать, выдержки ему не занимать. Я его подначиваю, а он хоть бы что. Держится. Не взрывается. Ждёт, пока я выдам что-нибудь ценное. Проболтаюсь, значит.
– Так