жертв политических репрессий 50-летнего царствования хорошо известно по достоверным историческим источникам. Подавляющее большинство погибших названо в них поименно… казненные принадлежали к высшим сословиям и были виновны во вполне реальных, а не в мифических заговорах и изменах… почти все они ранее бывали прощаемы под крестоцеловальные клятвы, то есть являлись клятвопреступниками, политическими рецидивистами».
Современный историк Р. Г. Скрынников и митрополит Иоанн (Снычев) также указывают, что за 50 лет правления Иоанна Грозного к смертной казни были приговорены 4–5 тысяч человек. Но многие, не споря с цифрами, вспоминают о «слезинке ребенка» и начинают говорить, что смерть и одного человека – это ужасно.
Однако обвинять правителя государства в вынесении смертного приговора и лицемерно рассуждать о ценности каждой человеческой жизни, делая вид, что речь идет о невинных жертвах, недостойно историка. Надо помнить летописный рассказ о св. князе Владимире. Новокрещенный князь отказывался карать разбойников смертной казнью и объяснял это так: «Боюсь греха». Св. Владимир оставил в наказание лишь «виру», т. е. денежное возмещение родственникам убитого. Понадобилось увещевание священнослужителей, чтобы убедить Великого князя в том, что в числе других его обязанностей перед Богом есть обязанность ограждения в своих владениях добрых людей и наказания злых. А ныне выполнение таких обязанностей Иоанном Грозным пытаются представить как преступление.
Во времена царствования Иоанна IV к смертной казни приговаривали за убийство, изнасилование, содомию, похищение людей, поджог жилого дома с людьми, ограбление храма, государственную измену. Для сравнения: во время правления царя Алексея Михайловича смертной казнью карались уже 80 видов преступлений, а при Петре I – более 120! Каждый смертный приговор при Иоанне IV утверждался лично царем. Для доставки на царский суд преступников, обвиняемых в тяжких преступлениях, был создан специальный институт приставов. Смертный приговор князьям и боярам утверждался Боярской Думой. Так что суд в XVI в. велся по иным, чем в наше время законам, но это были государственные законы, а не произвол деспота.
Тем не менее, несмотря ни на что, Иоанна Грозного, чьи «преступления» были рождены буйной фантазией его политических противников, сделали символом деспотизма. Причем острие обвинений направлено не только на личность царя, но также на Россию и русских. Например, по поводу московского пожара 1571 года англичанин Д. Горсей пишет: «Бог покарал этих жалких людей, погрязших в своих вожделениях и ничтожестве, вопиющих содомских грехах; заставил их справедливо быть наказанными и терпеть тиранию столь кровавого правителя». Циничная удовлетворенность смертью десятков тысяч русских людей слышна в каждом слове.
Чем же заслужила Россия такую ненависть Запада? Иван Ильин, долгие годы проживший в Европе, показал сущность отношения европейцев к России: «Западные народы боятся нашего числа, нашего пространства,