минут, а возвращается уже с пластиковой полторашкой.
– Нет, мне сейчас не надо, спасибо. У меня вопрос… эм… у вас стоят мышеловки?
– Ну, стоят. Эти твари табуном из подвала лезут. Вот только что огроменная гадина попалась.
Клаэс с отсутствующим видом разворачивается, идёт обратно к себе и вновь сосредотачивается на тетрадях. Крысы забираются на его колени, лазают по плечам, щекоча усами шею, и топчутся по листам на столе, пару раз норовя даже откусить кусочек бумаги.
– Кыш, – раздражённо шипит на них Клаэс. – Эй, Нэми же вы слушались. Теперь я ваш хозяин.
Клаэс неверно растолковал записи. В само животное превратиться никак нельзя, а вот временно перенести своё сознание в его шкуру – запросто. Но вот каким именно образом контролировать это состояние – Андер так и не разобрал. И всё равно ерунда какая-то. Требовалось в срочном порядке раздобыть словарь, в личных имеющихся познаниях латыни Клаэс окончательно разуверился. Следовало внимательнее относиться к бабушкиным урокам. Просто на тот момент Клаэс не понимал, зачем ему учить язык, на котором никто больше не говорит, а бабушка улыбалась и отвечала: «Никогда не знаешь, что в жизни пригодится». Нэми в этом плане был прилежнее, он вообще никогда не перечил бабушке и делал всё, как она велела.
Вдруг раздаётся стук в окно. Клаэс вздрагивает, едва на месте не подпрыгнув, и поднимает голову. Там, за стеклом на карнизе, сидит крупная ворона и таращится на него. Андер напрягается. Он вновь ощущает то тревожное чувство пристального наблюдения, которое испытал вчера на улице под взглядами пернатых. Его будто бы заперли в комнате для допросов и смотрят на него через стекло, а он видит в нём лишь собственное отражение. Клаэс осторожно поднимается и подходит к окну, но ворона расправляет крылья и улетает. Он остаётся стоять на месте, всматриваясь в вечерний сумрак за окном, и ворона возвращается, с разгона врезается в стекло, а потом ещё раз и ещё. Птица истерично бьётся о прозрачную преграду и истошно каркает. Перья летят по сторонам, кажется, что по стеклу вот-вот пойдут трещины. Поражённый Клаэс отступает назад, в некотором ужасе наблюдая за взбесившейся птицей. Это продолжается ещё пару минут, после чего ворона, разбив себе голову, безжизненно падает на карниз.
2. ВОРОНЫ.
– Кто не спрятался – я не виновата!
Клаэс пробуждается от незнакомого голоса, прозвучавшего над его ухом тихим, но отчётливым шёпотом. На этот раз он уснул на диване с раскрытой тетрадью на груди. Едва отодрав тяжёлую, будто с похмелья, голову от подушки, Андер принимает сидячее положение и рассеянно осматривает комнату. Кроме него и шуршащих по углам крыс никого нет. Вдруг с кухни доносится звон разбившейся кружки. Клаэс цепенеет на мгновение. Посторонние звуки всегда можно списать на грызунов, но сейчас почему-то Андер чувствует нарастающую тревогу. Он крадучись отправляется на кухню и, включив свет, застывает в дверном проёме. На холодильнике