уверена. Никто в моей семье ни о чем не подозревал. Я давно уяснила, что мне грозят неприятности, если буду с кем-либо из них откровенна.
– И что теперь? Как отреагирует ваша семья?
– Не знаю, – призналась Лейла. – Я совершенно ясно дала понять в письме, что ни брат, ни его жена не должны сообщать отцу, что я пропала. В противном случае грозит международный конфликт. Избежать этого можно только одним способом. Вы должны убедить Захида, что я буду в безопасности и через неделю вернусь в отель.
– А где вы собираетесь жить в эту неделю?
– Вы позаботитесь об этом.
– Мы договаривались: один телефонный звонок, – напомнил ей Микаэль.
– Два, – улыбнулась Лейла. – Вы позаботитесь, чтобы я остановилась в каком-нибудь хорошем месте, и отвезете меня туда. На такси я больше не поеду. Водитель был очень груб.
– Возможно, потому, что вы ему не заплатили, – усмехнулся Микаэль. – Хорошо. Я попрошу Венди забронировать номер в отеле и доставить вас туда. – Он окинул ее проницательным взглядом. – Почему вы выбрали меня?
– Потому что вы не подвержены эмоциям и вам все равно, что думают другие.
– Откуда же вы это знаете?
– Я знаю, что вас многие ненавидят за людей, которых вы защищаете. – Лейла пожала плечами. – Тем не менее вы не похожи на мужчину, который по этому поводу рыдает перед сном.
– Лейла…
– Принцесса Лейла, – поправила она. – И давайте не будем терять время, мистер Романов.
– Микаэль. – Теперь настала его очередь поправить ее.
– Микаэль, – согласилась Лейла. – Звоните уже.
Она широко улыбнулась, и ее улыбка подействовала на него как удар: дыхание перехватило, на лбу выступила испарина, а сердце забилось так часто, как только могло.
«Один телефонный звонок, – сказал он себе. – Потом я попрошу отвезти ее в отель – и все. Я не намерен с ней нянчиться».
Он не стал представляться Захиду, просто сообщил, что звонит от лица Лейлы, изложил ее просьбу и добавил, что, на его взгляд, в желании девушки пожить неделю вдали от семьи нет ничего предосудительного.
– Вы не понимаете, – начал Захид.
– Конечно, законы в вашей стране могут быть другими, – перебил его Микаэль, – но…
– Нет, вы не понимаете Лейлу. – Голос Захида звучал сдержанно, в нем не слышалось гнева, как ожидал Микаэль. – Она не сможет жить одна.
– Но ей двадцать четыре.
– Да, двадцать четыре. Двадцать четыре года, в течение которых для нее делалось все. Понимаете – все! Она ничего не умеет, она не в состоянии даже… – Захид помолчал. – Могу я с ней поговорить?
Микаэль вопросительно взглянул на Лейлу. Она кивнула. Следующие четверть часа разговор шел на арабском. Лейла то кричала, то плакала, то уговаривала брата, то вновь гневно повышала голос. Наконец она вернула телефон Микаэлю.
– Я не могу ничего изменить, – устало сказал Захид. – Я прошу вас: кем бы вы ни были, пожалуйста, присмотрите за ней.
Микаэль собирался было ответить, что в его работу это не входит, но, посмотрев