по нему сложней всего было выстрелить. Я вчерашних пацанов вспомнил, поэтому пересилил себя…
– Сань, пуля 338 да еще А-типа, обычно подранков не оставляет. Поверь, он вряд ли бы выжил, да и вынести его оттуда не смогли б, сам знаешь. Ты ему страдания облегчил, у него шансов не было
– Завтра дашь машину? В Церковь съезжу
– Конечно, с тобой доеду…
Ошибка.
Так случилось, что конец января- начало февраля, был я не на фронте. Да, за ленточкой, но мотался по разным подразделениям, сидел под арестом (возможно, напишу когда-нибудь про это, но, вероятно, когда статью про дискредитацию армии отменят), а потом попал на учебный полигон. Новые обучающиеся – Шторм Z. Как мне сказали перед отправкой: " Под арестом посидел, значит общий язык с зэками быстро найдешь". И нашел. Хорошие мужики, с абсолютно нулевым опытом, но старанием, которому б позавидовали многие старые вояки. Ну, а раз без опыта, то и лепить из них снайперов куда как проще. Времени выделено мало, поэтому и методы драконовские.
В самый разгар обучения, на третий день, звонок из роты – собирайся, машина за тобой выехала, через четыре часа уходишь на задачу. Из огня да в полымя. Саха, мой напарник, в больнице ( контузия от близкого танкового разрыва, а потом арест и поездки по зонам, вместо лечения, здоровья не добавили). Москва, мой основной напарник, с которым год бок о бок, так же болеет. Поэтому на выход идем с Мазаем. Ну, или как его многие называют, – Дед Мазай. Бодрячок, возрастом 62 года, по крайней мере, по паспорту. Еще в Афгане поснайперить успел, хотя, по-моему, он и на Чудском озере успел с немцами пободаться. Тоже болеет, но выбора особо нет. Да и я, после всех моих поездок и проживания на полигоне, практически, под открытым февральским небом, не чувствую бодрости духа.
В три утра выдвигаемся. От "нуля" Километров семь пешком, как раз перед самым рассветом должны будем заскочить на ферму перед Победой. А утром начнется ее штурм и будем прикрывать пацанов. Перед выходом успели поспать пару-тройку часов, и уже хлеб. Хоть как-то отдохнули. Обещали, что идем на сутки, но не верим в это. На пол пути начинают летать птицы ( беспилотники), одна за другой, практически, сменяя друг друга.
Остановился, присел, втянулся в пончо, надеясь, что не заметили ее глаза твоего движения. Слушаешь, раздастся щелчок над головой, – значит, летит в тебя граната, либо вог, – есть секунда, чтоб отскочить в сторону. Вог особо и не страшен, сколько их уже шлепалось, даже возле ног, – проносило, да и граната, было дело, пару раз упав не сработала, повезло, уберег Господь. Либо миномет рядом ухнет, значит, пора сваливать, петляя, как заяц. Первый пристрелочный не твой, а вот любой последующий имеет все шансы твоим последним стать. Не по тропе уже бежишь, она пристреляна, а забегая в поля, понимая, что, скорее всего, заминировали их немцы перед отходом, но и выбор у тебя не велик. Но нет, отлетела, не определила тебя как человека. Еще двадцать шагов. Снова звук подлетающей птички. И по новой все. Эдакая увлекательная игра, у кого нервы крепче.
Шаг за шагом, приближаемся к точке. Сегодня со вторым батальоном работаем, их штурм прикрываем. С ноября, наверно, с ними не работали. Запрашивают, надо ли наш заход скорректировать. Отказываемся. Любое лишнее