зеленые леопардовые, из прозрачной резины, сапожки на зауженном к низу каблучке, юбки в пол, широкие палантины. Чудна я бижутерия из темного металла туго и приглушенно перекатывалась на груди, длинные тонкие пальцы украшали массивные, похожие на старинные, словно из далеких времен, кольца, диковинные броши схватывали на длинной шее многочисленные платки тонкой шерсти. Женщина носила, в основном, бадлоны – свитеры под горло, которые аккуратно скрывали еле заметный шрам у яремной впадины. Ее низкий голос, хриплый, периодически прерываемый булькающим кашлем многолетнего курильщика, когда она здоровалась, был слышен задолго до ее появления в Маринкином отделе.
Звали ее Татьяна Васильевна Ростовцева. И, конечно же, была она не местным жителем. Татьяна родилась и жила в Москве, в Северогорск приезжала к сыну и была постоянным клиентом букинистического отдела, в котором Марина работала, к тому времени – уже старшим продавцом. Татьяна Васильевна, как говорится, была абсолютно начитана. Она вообще была какая-то особенная. Не спорила, но могла убеждать. Не хамила, но на своем настаивала. Тупой и настырный собеседник не всегда мог понять – это он выиграл в споре, или его культурно послали. В общем, Марине Татьяна Васильевна нравилась, и она слушала ее столичные байки с большим удовольствием. Как-то Татьяна принесла в магазин необычную книгу, не художественную, не документальную, не историческую. Но в этой книге были какие-то давнишние свидетельства, какие-то небольшие притчи, что ли. Марина подержала книгу в руках, полистала. Темно-коричневый кожаный переплет, сверху, по центру, металлический желтоватый крестик, издана за рубежом.
– Библия, Татьяна Васильевна? – удивилась Марина.
– Библия.
– Зачем вам книга для сектантов?
– Да с чего вдруг? Православные, католики, протестанты – они все по-своему ее толкуют.
– И что в ней? Ну смысл ее в чем? Для чего она? – Марина крутила книгу в руках, без интереса пролистывая страницы.
– Да для веры. Основа человеку верующему.
– Так, значит, вы тут тихой сапой, Татьяна Васильевна, в бога веруете?
– И что тебя удивляет? Меня малышкой еще бабушка крестила. А ты сама-то крещена?
«Второй раз мне задается этот вопрос», – подумала Марина.
– Нет. Мы с родителями об этом не говорим вообще. Отец партийный, мама, знаю, тайком молитвы читает, пока отец не видит. Она вообще у меня разбирается в гороскопах, порчах, молитвах, во всем этом мистическом.
– Да-а, Мариша, – с ухмылкой протянула Ростовцева, – я вижу, мусора в твоей голове хватает. Ясно. Слушай, я тебе ее подарю. Книгу эту.
– Спасибо, конечно, только мне она ни к чему, – спохватившись, Марина добавила: – Наверное.
Она не хотела обидеть хорошего человека отказом.
– Вам нужнее, вы в ней разбираетесь. А до меня пока-а дойдет смысл жизни древнееврейского народа!
– Ты бери, не спорь. И сохрани книгу. Придет время, откроешь и прочтешь. Сейчас можешь пока не читать, все равно