золота солнца, на ребятишек и думала: «Научи их сегодня заботиться о котёнке или щеночке, завтра будут заботиться о людях – больных, стареньких – вырастут нормальными людьми, с ними всем будет хорошо…»…
Набегавшись, «отведя душу», ребятня садилась за работу.
И какие интересные получались работы! Сколько фантазии, творчества с детских сердцах, познающих мир!
Особенно легко усваивался ребятками постулат: «не бывает одинаковых листиков» (мы рисовали осенние листочки), природа настолько разнообразна, настолько многогранна, что нет у этой многогранности границ…
Потом ученики просили в классе рисовать то, что видели на пленере. И мы рисовали в разной манере и разными способами. Например, «по-мокрому»: сначала мочили листочек бумаги и тут же проводили по нему кисточкой с краской – мокрый дождь замочил деревья и кусты и т. д.
…На втором или на третьем уроке в классе я заметила мальчика на задней парте. У него не было ни альбома, ни карандаша, ни красок. Был только листочек бумаги в клеточку, их которого он отрывал маленькие квадратики и складывал из них фигурки наподобие маленьких птичек:
– А ты почему не рисуешь? Как тебя зовут?
Конец моего вопроса был заглушён мощным низко поставленным голосом Тамары Васильевны:
– Не спрашивайте его, Анна Николаевна! Это же Беклемышев! Он у нас дурак! – По классу зашелестел злорадный смешок соучеников. – Вот в марте комиссия будет – определят его в умственно-отсталую школу. Не обращайте на него внимание.
«Как так? Он же тоже ученик этого класса»…
Все мои попытки приобщить Беклемышева к урокам купировались Тамарой Васильевной. В конце концов она стала раздражаться:
– Зачем вам его имя? Я же вам сказала, – это БЕКЛЕМЫШЕВ! Он – ДУРАК!
…Не буду говорить, сколько усилий стоило добиться справедливости.
Казалось, что дело идёт к победе. Но в марте, во время опроса Беклемышева Серёжи на комиссии, он меня подвёл.
Члены комиссии – все дородные дамы из ГорОНО2, все в кримпленовых костюмах одинакового фасона, с мелкими стеклянными пуговками через всё мешковатое тело, с неизменной «химией» на головах, одна за другой засыпали на Серёжу вопросами. И он успешно парировал им всем.
Я уже готова была бить в ладоши, но тут очередь дошла до дамы, которая поминутно громко сморкалась в носовой платок, размером с портянку, а после этого очень внимательно рассматривала его содержимое?
Эта дама, на Серёжину беду, прогнусавила:
– Скажи Беклемышев, зачем человеку нос?
– Чтоб сморкаться, – не задумываясь, ответил Серёжа.
Так и хотелось крикнуть через весь зал этой «вершительнице судеб»:
– Вопрос-то провокационный!..
…И опять комиссию переназначили на следующий год! Потянулся год ожиданий и надежд…
Не буду подробно рассказывать обо всех мытарствах, которые пришлось пережить