про твое пребывание в Желтом городке.
– Не против. Стыдиться мне нечего. А ты чего стоишь, присаживайся, – она похлопала четыре раза по дивану рядом с собой, – Вряд ли я расскажу тебе что-нибудь новое или интересное. У меня один из таких случаев, когда всю жизнь живешь себе спокойно, а потом внезапно накатывает. Иногда идешь по улице и кажется, что все прохожие на тебя пялятся, и им что-то от тебя нужно. Хочется убить кого-то или самому убиться.
Собеседник её заметил, что она нервно хлопает себя по колену во время рассказа. Хлопает по четыре раза.
– Но это все время от времени случалось. Первый раз я сюда попала, когда пыталась в институт поступить. Я хотела пойти на литературу. Но не смогла пройти вступительное испытание. Нужно было написать сочинение. Я на половине работы такую кляксу поставила, что у меня все тело задрожало, а ноги вообще дергаться начали. Взяла я чистые листы и с самого начала, да вот из-за трясущихся рук в самом начале опять кляксу поставила. На третей попытке у меня была опечатка. Думала, в обморок упаду, или расплачусь. Я вышла из аудитории, пошла в туалет, а там в раковине начала просто мыть руки. Мыла. Мыла. В один момент я поняла, что у меня кровь из рук идет. Я намыла руки до крови. Из-за того, что я застряла в туалете с окровавленными намыленными руками, я так и не успела дописать и сдать сочинение. Не поступила. Но литературу не бросила, вот, до сих пор стараюсь читать.
Она улыбнулась и постучала пальцем по книжке. Снова четыре раза.
– Это у тебя ритуал такой, стучать четыре раза? – спросил Пауль, – тебе помогает?
– Да-да. Успокаивает. Это вынужденный компромисс, кстати. Или так, или полчаса расчёсывать волосы.
– Давно в твоей жизни появилась потребность в них?
– Да сколько себя помню. Я думала, это нормально, пока не попала сюда.
– Хм, ясно. А зачем тебе, собственно, быть здесь? В том, плане, так ли надо тебе оставаться в Желтом городке под постоянными присмотром врачей?
– Я тоже задавалась этим вопросом первый раз, когда побывала здесь. Признаться, сама атмосфера этого места давила на меня. Мне было страшно, что, когда я вернусь в Город, на меня будут смотреть как на сумасшедшую, побывавшую в дурке. Через некоторое время меня выписали, и недолго мне правда стало лучше. Но мысли продолжали меня преследовать. Маленькие зверьки, крадущиеся в моей тени. Но это правда, даже в семье я видела, какие косые взгляды устремлены на меня. Из комнаты выходить не хотелось, ведь за дверью мир, утыканный пялящимися глазами. Успокаивала уборка. Три или четыре раза в день. В доме всегда были бесящие грязные места, которые надо было прибирать.
– И со временем психоз возвращался.
– Да. Только все стало еще хуже. Смотри!
Кэри расстегнула рукав рубашки и обнажила руку, на которой было налеплено множество пластырей.
– Там были мои родинки, грязные мерзкие родинки. Я смотрела на себя в зеркале и видела на себе лишь грязь.
– Неужели ты…
Пауль присмотрелся и увидел на её лице несколько шрамов.
– Выжгла