быть, здешним торгашам запретили заниматься их работой? Или никто не приходил покупать самые разнообразные товары, что здесь были. Еще в довоенные времена Пауль приходил сюда с родителями покупать одежду. Процесс этот никогда не нравился будущему психологу. Однако цены здесь были хорошие, а поэтому родители всегда приводили его именно сюда.
Пауль остановился. Ливень стих. Шаги за ним тоже. Психолог стоял перед старой витриной с приставленным к нему треснутым зеркалом, по которому стекали дождевые капли. Он смотрел на отражение позади себя, а потом резко развернулся. Человек, преследовавший его стоял спиной к психологу. Голову он полностью закрыл зонтом, даже ореола не было видно. Это был мужчина высокого роста. Большую часть тело его закрывало длинное пальто. В левой руке мужчина держал свой обширный зонт трость. А в правой руке у него была ложка. Пауль широко раскрыл глаза, увидев этот предмет.
– Так это всё-таки ты? – спросил он, – это ты поджег мой галстук, преследовал меня. Ты и есть тот убийцы.
В ответ Пауль услышал свит. Человек, стоящий в двадцати шагах от него насвистывал какую-то мелодию. Мужчина стал медленным спокойным шагом идти уходить прочь.
– Ты же понимаешь, что я не дам тебе уйти, не увидя твое лицо.
Свист на секунду прекратился. Мужчина положил ложку в карман, после чего достал из этого же кармана нож. Все ясно. Либо Пауль дает ему сейчас уйти, либо не уйдет уже сам Пауль. Как ловко они поменялись местами. Свист возобновился. Пауль Ларкин так и стоял с зонтом в руках под барабанящим дождем, что бил словно в аккомпанемент свисту убийцы. Лишь когда вооруженный ножом мужчина скрылся за углом, Пауль понял, что за музыку тот насвистывал. Это был фрагмент из одной старой оперы. Сюжета Пауль не помнил, но знал, что он весьма необычный и странный. Как же она называлась? У подъезда своего дома Пауль вспомнил. “Выкованный небесами”.
Как только психолог оказался у себя в квартире, сбросил верхнюю одежду и прошел в гостиную, он тут же рухнул на пол, свернулся в клубочек и начал трястись. Все произошедшее с ним за это утро словно навалилось на него в один момент. Это была невыносимая тяжесть. Сколько времени прошло, сколько он так валяется на ковре? Полчаса, час? Когда самообладание вернулось к Паулю он поднялся с пола, цепляясь за кресло. Он несколькими шагами вывалился в прихожую, где стоял телефон. Быстро прокрутив на колесе нужный номер, Пауль прижал трубку к своей голове.
– Полиция? Герр Шнайдер в участке? Дайти трубку, пожалуйста, – Пауль нервно наматывал провод себе на пальцы. Когда он обмотал и размотал его четыре раза, ему наконец-то ответили в трубке. Он вздохнул с облегчением, – Йенс? Йенс, ты не поверишь. Меня только что пытались убить!
После того, как Пауль все рассказал детективу и положил трубку, психолог начал нервно ходить взад-вперед по комнате. Да где же? В пальто. В пальто должны были остаться сигареты. Отлично, так и есть. Теперь комод. Отлично, бутыль и стакан на месте. В холодильнике оставался лёд. В глазах у Пауля были искры и то и дело