он. – Ладно, у меня еще много вопросов, которые надо решить. Но сначала хотелось бы привести себя в порядок».
Единственное место на базе, где Юрий с комфортом проводил время, и чувствовал себя в полной безопасности, была его каюта. Там хранились личные вещи и рабочие инструменты. А без них он был как без рук. Каюты всех сотрудников лаборатории находились в жилом блоке, этажом ниже, который был заглублен под поверхность Луны. Электрощиты располагались на обоих этажах один под другим. Но трансформаторная подстанция была лишь на нижнем этаже. Сначала Юрий собирался проверить щит на этом этаже, но быстро понял, что в такой тьме, без инструментов, ничего не сможет сделать. Ему требовался налобный фонарь, и, как минимум, отвертка, которые тоже лежали в каюте.
Двигаясь наощупь, он добрался до лестницы, осторожно спустился на нижний этаж. Здесь с освещением дела обстояли не лучше. Горело несколько аварийных ламп, питание к которым подавалось по отдельной линии. При таком освещении можно было лишь кое-как перемещаться, не боясь сломать себе ноги. Однако надписи на дверях помещений были не различимы. Лишь несколько месяцев, проведенных в лаборатории, позволяли Юрию ориентироваться в залах и коридорах по памяти.
По пути он разбил стекло пожарного щита и прихватил оттуда монтировку. Этим грубым, но полезным инструментом были укомплектованы все пожарные щиты базы «Платон». Юрий никак не мог вспомнить, куда подевал личную карту. Добравшись до своей каюты, он в удивлении обнаружил, что панель замка работает и подсвечивается изнутри индикаторами.
Благодаря небеса за то, что не придется бороться с механизмом люка, он за пару ударов монтировкой оторвал защитную крышку панели. Юрию иногда приходилось менять неисправные замки на новые и он знал их устройство не понаслышке. Послюнявив палец, он замкнул им оголившиеся контакты. Панель недовольно пискнула и люк с легким жужжанием отошел в сторону.
– Ну здравствуй, дом, – сказал Юрий, включая свет. – Если это можно назвать домом.
Отыскав свою электробритву, Юрий попытался сбрить месячную щетину. Она не поддавалась. Бритва лишь выщипывала с лица волоски, причиняя Юрию нестерпимую боль. В конце концов, плюнув на это занятие, он взял обычный станок и начисто выбрил щеки. Затем специальными ножницами аккуратно подстриг усы. Пока приводил себя в порядок, вдруг вспомнил, что незадолго до гибернации заболел. Собственно, по этой причине его и поместили в эту чертову камеру. А сейчас Юрий чувствовал себя нормально, как будто ничего и не было. Как прикажете это понимать? Может, все-таки ОРВИ? Или месячное пребывание в камере позволило организму побороть инфекцию? Вопросы оставались без ответа.
– Отлично! – проворчал Юрий, осматривая себя в зеркало. – Для человека, брошенного умирать в одиночестве на Луне, я выгляжу просто прекрасно. По крайней мере, когда люди найдут мое бездыханное тело, никто не скажет, что я был неряхой. А теперь пора заняться своими профессиональными обязанностями.
Надев