понимая, что таким образом она приносит пользу и не чувствует себя полностью бессильной в сложившейся ху…же-не-придумаешь ситуации. – Завтра заеду к Авроре. – Он протопал в коридор и обулся. – Ты, бабАль, сама смотри не раскисай. Рыжуля твоя вроде молодцом держится.
Алевтина Васильевна окатила его пробирающимся под кожу взглядом и грустно улыбнулась:
– Она такая, моя девочка. Только многое в себе держит. Как нынче говорят, не грузит никого, зато сама с постоянным перегрузом.
– Не дрейфим, бабуль, – потихоньку вместе разгрузим и вывезем, – ответил Клим и сам себя поймал на мысли, что верит в то, что сказал, всего лишь чтобы подбодрить соседку.
– Валюша часто приговаривала, что ты оболтус оболтусом, но принципы у тебя дедовы, железобетонные, – вдруг сказала баба Аля, продолжая пристально смотреть на Клима. – Ты же из-за неё, из-за бабушки своей согласился мне помочь?
– Так и есть, – не стал отрицать Клим. – Сначала только из-за неё, потому что она была человечище. Ещё, потому что как она меня, так ты Рору воспитывала с детства. Пока наши матери где-то там жизнь устраивали, мы с вами свою жизнь тут не устраивали, а жили. Нас трудностями не запугать: пуганые – знаем. А завтра к Авроре поеду, потому что хрен на рыло всяким уе…здным девчонке эту самую жизнь ломать. Она у неё впереди вся. – Клим резко перевёл дыхание, удивившись, что так увлёкся. – В общем, на связи, бабАль.
В итоге Клим проездил по делам два часа. Приготовился было отражать претензии со стороны Милы за такое «быстро», но усмехнулся под нос над самим собой: Милана явно не сидит у окна, тяжко вздыхая в ожидании. У фонтана он её от души облил и обрызгал всю с ног до головы, промочив до трусов. Значит, она приводит себя в порядок, а это у Милки уж точно не быстро.
Клим бесшумно открыл ключом дверь. Приложил палец к губам, показывая Леди вести себя тихо. Прислушался и фыркнул, вызвав вопросительный собачий взгляд: мол, так, по-твоему, тихо?
Мила подпевала в ванной какой-то песенке, одной из тех, в которых куплет призван обозначать середину между десятками повторов одного и того же припева. Хит-однодневка, липнущий на язык, минуя мозг, и заедающий там, пока не одолеет изжога. «Не в обиду Милке», – подумал Клим. Она у него умница, не пустышка. Просто иногда любит отвлечься на музон ради ритма или книжку из серии «прочитать и забыть». Он сам музыку фоном слушать не умеет, особенно инструменталку, которая его раздражает. Ему важны слова. Зато погоняет порой по трассе – дорога махом приводит в порядок мысли и нервы.
Ни с того ни с сего в голове всплыли слова бабы Али о перегрузе Авроры. «Девчонка, видимо, и рисует… рисовала, как заведённая, чтобы немного пар спустить, – решил он. – Теперь же как бы крышечку реально не сорвало».
Клим содрал с себя футболку и бросил её на пол у ванной. Не стал заходить, чтобы не мешать Милане наводить красоту, и прошёл в спальню. Растянулся поперёк кровати и устало прикрыл глаза. Вроде бы на секунду. Очнулся от того, что кто-то хрустит рядом и подсовывает что-то ему под бок.
Сквозь