прохода.
Домой они добрались ближе к полуночи. Целоваться начали, едва вошли в подъезд. Дважды пришлось отвлечься, чтобы нажать на нужную кнопку в лифте и попасть ключом в замок. Переступив порог, Милана отстранилась первой:
– Я в душ.
Как бы ей ни хотелось заставить Клима продолжить прямо в коридоре, она понимала, что ничего не выйдет. Темнота и тишина, царящие в квартире, не могли её обмануть. Она сама затылком чувствовала взгляд Леди, которая, даже будучи больной, выползала встречать Клима. А сейчас она была здорова и соскучилась по нему больше самой Милы. «Как и Клим по ней», – подсказал противный внутренний голос, который Милана предпочла не слушать, и, оставив многообещающий поцелуй на губах Клима, скрылась в ванной.
– Привет, красавица, – Клим не стал ни удерживать Милку, ни включать свет. Он присел на корточки и безошибочно ткнулся лбом в собачью морду. – Завтра утром будем долго гулять с тобой в дальнем сквере.
Леди не тявкнула, не заскулила, лишь крепче прижалась ко лбу Клима, и только пробежавшая по хребту дрожь выдала завилявший хвост.
Клим погладил собаку по голове, поднялся и, раздеваясь на ходу, присоединился к Милане в ванной.
Они проснулись до будильника, но Милана решила устроить по-настоящему доброе утро, и собираться пришлось буквально по секундомеру. Клим отвёз её на работу. С его недавней подачи Мила ушла в свободное плавание и сняла отдельный кабинет. Клиенты набирались, и она начала задумываться о расширении и объединении с приятельницей.
Клим набегался с Леди в сквере, как и обещал накануне. Вернулся, накормил их обоих и запер дверь в кухню, попросив Леди его не беспокоить. Вытряхнул из пакета тетрадь Авроры на стол. Сел перед ней, гипнотизируя обложку.
Клим снова испытывал неловкость, из-за которой закрылся даже от собаки. Последнее дело залезать без спроса кому-то в дом, трусы и тем более душу. Он был уверен, что кучерявая бабуля и даже кудрявый кот это знали, но всё же пошли на такую крайнюю меру.
Чувствуя себя взломщиком, он вновь уставился на рисунок на первой странице, на котором чёрно-белый смерч нёсся к радуге, неизвестно откуда взявшейся на грозовом небе.
Клим отмахнулся от воспоминаний, постучал кулаками по столу и наугад раскрыл дневник где-то немного за серединой. Перед ним предстал разворот, наполовину исписанный синей ручкой всё тем же ровным овальным почерком. Поверх текста выделялся цветок со множеством лепестков. Клим подумал, что нарисован он был красной пастой, но зачем-то проведя по нему пальцами, понял, что линии выведены краской.
«Утром приехала мама, – прочитал Клим, скрипнул зубами и продолжил. – Раньше всегда меня тискала, заваливала вопросами, на которые не дожидалась ответов, зацеловывала и снова спрашивала обо всём подряд. А сегодня просто долго обнимала. Как будто боялась, что если отпустит, я испарюсь. Я не стала спрашивать, на сколько она приехала. У неё отпуск и она снова здесь – это главное».
Клим зажмурился: отпуск у неё, бл…ошины,