пожалуйста. Значит, ты просто маленький врунишка, который не заслуживает таких добрых родителей.
Последний шанс что-то изменить.
– Я слышал, как они говорили, что всё заберут! Поэтому!..
– Ага, – чавкает соцработница. – Как твои родители, они обязаны следить за имуществом. И это ещё одна проблема, которая требует внимания… помимо тебя.
– Тц! – не сдерживается её коллега. – Нельзя же так грубо!
Женщина отмахивается, причмокнув.
– Ничего. Если вместо родителей хочет воспитателя из детдома, то пусть привыкает.
Тогда соцработница вновь садится на корточки, берёт Августа за руки и смотрит ему прямо в лицо.
– Пообещай, что поговоришь со специалистом, – просит она. – Вот увидишь, пройдёт несколько месяцев, и всё потихоньку начнёт налаживаться.
Это конец. Последний шанс растаял прямо в руках, как в небе комета – быстрее, чем получилось подумать о своём желании.
– Прошу… пожалуйста, – не веря самому себе, просит Август.
Просто его искренность не может пробиться сквозь нагромождение лжи, которой обложили со всех сторон приёмные родители и продажная соцработница.
И через пару минут мальчик снова оказывается в машине. На этот раз задние двери отчим предусмотрительно защёлкивает.
Всю дорогу в салоне владычествует молчание. С ним умирает детство.
Август понимает внезапно, будто всё только что сложилось в его голове, что он сам во всём виноват. Там, дома, узнав про проданную приставку, про желание забрать себе всё наследство мальчика, он не должен был выдавать, что знает это. Ещё раньше не должен был говорить о том, что видел в момент аварии жуткую лапу из чёрного дыма. Он чётко видел, как она носилась по салону, но лишь теперь понимает, что говорить об этом не нужно.
Это единственная и главная ошибка, которая испортила всё. Даже если ты поверишь очень хорошему человеку, откуда можно знать, что он поверит тебе?
В этот миг тьма охватывает сердце Августа. Он чувствует это, но не сопротивляется. Он просто спрашивает себя: «почему погибли мама с папой? Почему не они – эти злые, ненавидящие друг друга приёмные родители?».
– Почему они, почему не вы… почему не вы… – шепчет он.
– Что ты там бормочешь?! – злобно рычит отчим.
Август не обращает внимания. Он шепчет всё быстрее, всё тише, уже сам едва понимает, что бормочет. Кажется, будто становится темнее. Свет торопится сбежать из машины, а затем отчим перестаёт вслушиваться. Его отвлекает проблема важнее.
– Руль…
– Куда… куда-куда! – паникует мачеха, видя, что машину повело в сторону.
– Руль не слушает! – кричит на неё супруг.
Становится шумно. Приёмные родители кричат. Замолкают на секунду, испуганными взглядами наблюдая, как прямо перед ними без видимой причины треснуло лобовое стекло. Кричат снова. Лопается шина. Опять кричат. Тормоза отказывают. И вновь крик. Машина несётся на ограждение с черепашьей скоростью.
Внезапно Август пугается, вздыхает и