меня, широко распахнув глаза и отмахнулась: "Ну боже мой, ну ты же знаешь – "Дело не в тебе, дело во мне" и далее что угодно, лишь бы достичь действенного результата, то есть расставания. Проще говоря – лишь бы отстали". Я улыбнулся: "Старый трюк. Теперь даже у школьников не работает". Она совершенно серьезно кивнула: "Так точно мой капитан. Именно по этому приходится изворачиваться, придумывая новые наименее болезненные и наиболее правдивые ходы, для того, чтобы ретироваться подальше".
Как я её понимал. С годами это, по идее, должно бы было стать проще, но нет, именно с годами щадить чужие чувства становится намного сложнее. "Я не думаю, что чувства можно купить" – сказала она, продолжая пристально и беззастенчиво разглядывать мое лицо – "Но я думаю, что можно быть искренне щедрой в своей благодарности настолько, что боль от последующего разочарования не будет так остра в результате". Она помолчала и добавила: "Ну я надеюсь, что не будет". Я еле сдерживал смех: "Тебе не кажется ли, дорогая моя сударыня, что ты толкаешь подобным поступком мужчин на скользкую тропу проституции". "Вот те на! – она хлопнула меня легонько ладонью по обнаженному животу – С чего бы это? Может быть, ты и не знаешь, но я всегда совершенно и предельно искренняя в своих чувствах". "Желаниях – тут же поправилась она – Ну что плохого, если к истинной сердечной благодарности добавить благодарность материального свойства. Ведь когда мы искренне кого-то любим, то так же искренне его одариваем. Разве нет? Не говоришь же ты, что, одаривая маму, любимого ребенка, жену ты толкаешь их на путь проституции". "Как знать, как знать…" – пощелкал я языком, качая головой, едва при этом сохраняя серьезный вид. Она села, взяла со стола сигарету и, прикурив, продолжала уже сидя ко мне спиной: " В конце концов, любое положительное усилие должно быть вознаграждено. Детям за хорошую учебу покупают телефоны и игрушки. Животным дают лакомство. Работникам платят премию". Всё, я больше не мог сдерживаться и хохотал от души. Она с улыбкой удивления обернулась на меня: "Ну и что я не так сказала? Можно подумать, что вы мужчины из века в век поступаете иначе". "Всё так, всё так – смеясь ответил я – Просто чудесно! Сначала ты хочешь одаривать мужчину как женщину или дитя. Потом низводишь благодарность до животного уровня, как лакомство. И контрольный выстрел в мою седую голову, ты готова оплатить нам наши скромные усилия в любви. Ну чем не проституция!" Она, улыбаясь, смотрела на меня через плечо. – Ты прекрасно понял, что я хотела сказать". Я провел ей пальцем по спине: "Конечно же понял, извини. Но есть разница. Мужчина, покидая женщину, никогда не может быть до конца уверенным, что не оставляет после себя потомство". Почесал нос и добавил: "Никто и никогда, при всех ухищрениях, не может быть до конца в этом уверен". Она склонила голову, что-то рассматривая и поглаживая плед. "Ну да, как в том старом анекдоте" – сказала она. "В каком?" – спросил я, легонько щекоча её поясницу. "Ну как же – "Если вы боитесь случайной беременности, обязательно наденьте презерватив, смажьте все гипсом