никак не могу понять. Это же просто девушка. Пусть загадочная, очень красивая и, судя по всему, богатая, но все же девушка. Неужели так повлияли слова Бродяги? Хотя еще до знакомства с тем странным мальчишкой я отказывался садиться в машину.
Невероятным усилием воли отвожу взгляд от хищной машины и прохожу мимо. Мне кажется, что я закован в гору стальных доспехов. Каждое движение дается невероятно тяжело. Переставить ногу едва ли проще, чем пробежать пару километров. Я чувствую, как по телу бежит пот, смешиваясь с дождевой водой.
Пять мучительных шагов, боковым зрением вижу белоснежный бампер. Идти становится будто бы легче. Делаю еще несколько шагов, и на меня обрушивается неожиданная легкость. Ноги едва ли не взлетают при малейшей команде мозга. Оставшийся путь до дома я преодолеваю легким бегом, наслаждаясь странной легкостью во всем теле.
В уже ставшей родной съемной квартире меня ожидает прохладный душ, горячий кофе и холодный завтрак. Тяжелые мысли, отчаявшись завладеть моим вниманием, расползаются по самым темным углам сознания. Все, что я сейчас хочу, – просто отвлечься. Постараться забыть прошедшие два дня. Абсолютно безумных дня. Забыть красавицу Оленьку, забыть угрюмого Кавена, забыть ребенка Бродягу. Это все слишком невероятно. Выстрелы в мою голову, непонятные куски гранита, малолетние философы с глазами мудреца. Я простой парень, встречаюсь с простой девушкой, живу в простой квартире, работаю на простой работе.
Стоило подумать про девушку, как сразу завибрировала телефонная трубка. Внешний дисплей черной «раскладушки» высвечивает короткое имя «Аня». Сейчас будет скандал. За всеми событиями я не звонил ей пару дней. С неохотой откидываю крышку телефона и подношу трубку к уху.
– Привет, – раздается мягкий, чуть картавый голос.
– Как ты, милая?
Стоит услышать ее голос, я сразу представляю себе эту стройную девушку. Маленького роста, с длинными каштановыми волосам и добрым, глуповатым лицом. Милая такая, почти без извилин. Удобно.
– Я-то хорошо, – в ее голосе ясно слышится обида, – а вот ты, наверное, очень занят.
– Да.
Отчего-то говорить с этой куклой сейчас совсем не хочется.
– Чем, любимый?
– Работа.
Специально стараюсь говорить короткими фразами, зарубить разговор в зародыше, но с ней это не проходит.
– А чем ты так занят?
– Нет времени. Извини, мне нужно идти.
Сбрасываю вызов. Этот звонок почему-то очень взбесил меня. Глупые вопросы. Ясно представляю, как она сейчас, обняв какую-нибудь мягкую игрушку, подаренную мной, плачет и смотрит на мобильный телефон – ждет моего звонка с извинениями, как было при каждой ссоре.
На своем лице я ловлю бессознательную улыбку. Нет, не позвоню. Зашвыриваю телефон в нижний ящик стола, под ворох бумаг, счетов за свет и Интернет, блокнотов, тетрадей, распечаток схем.
Ощущаю странное чувство злобы и темного злорадства.
Касанием