во тьме, поэтому выбирать не приходилось.
Я прижалась к стене, крепко стиснув кинжал. Ночь была теплая, такая, как бывает, когда еще долго после заката солнечный жар цепляется за влажный парной воздух. Густым гнилым облаком висел запах – прогорклые отходы в мусоре переулков, но еще и протухшее мясо и засохшая кровь. В человеческих кварталах Дома Ночи вампиры не утруждались убирать за собой.
Считалось, что здесь, в пределах королевства, безопасно жить людям – гражданам пусть и низшим, но во всех отношениях более уязвимым, чем ночерожденные. И этот второй факт часто сводил первый на нет.
Мужчина был из хиажей. Крылья он сложил на спине. Видимо, магию использовал редко, раз не убрал их, чтобы облегчить охоту. А может, просто наслаждался эффектом, производимым на жертву. Некоторые любили покрасоваться. Обожали запугивать.
Я наблюдала с крыши, как хиаж преследует цель: мальчика лет десяти, хотя от явного недоедания он был маловат для своего возраста. Мальчишка упорно пинал мяч по пыльной земле огороженного двора за глинобитным домиком, не догадываясь, что на него надвигается смерть.
Как это… глупо – торчать вечером на улице одному. Но я лучше других знала, что значит расти в постоянной опасности и как это сказывается на человеке. Может, эта семья последние десять лет каждый день без исключения с наступлением темноты загоняла детей в дом. Достаточно один раз дать слабину, достаточно, чтобы один раз мать отвлеклась и забыла позвать сына с улицы, достаточно, чтобы один непослушный ребенок не захотел идти домой ужинать. Всего один-единственный вечер.
Так это часто и происходило.
Но сегодня не произойдет.
Когда вампир пошел вперед, с места сорвалась и я.
Я спрыгнула с крыши на булыжную мостовую. Бесшумно. Но слух вампиров безупречен. Мужчина обернулся и вместо приветствия окинул меня ледяным взглядом, приподнял губу, на мгновение обнажив острые клыки, белоснежные, как слоновая кость.
Узнал ли он меня? Иногда узнавали. Но этому я такой возможности не дала.
Все уже вошло в привычку. В систему, которую я за сотни ночей, таких как эта, отточила до совершенства.
Сначала крылья. Два резких удара, по одному на каждое – хватит, чтобы не улетел. С вампирами-хиажами легко. Перепончатая кожа тонкая, как бумага. Иногда я ловила вампиров-ришан, с ними было посложнее – оперенные крылья проткнуть труднее, но я отработала технику. Это очень важный этап, и он идет вначале. Надо держать их здесь, на земле, рядом с собой. Однажды я по оплошности пропустила этот первый этап – и едва осталась в живых, иначе бы не выучила урок.
Сильнее, чем они, я быть не могла – приходилось быть точнее. Ошибки недопустимы.
Вампир болезненно вскрикнул и яростно зарычал. Мое сердцебиение превратилось в барабанную дробь, кровь прилила к коже. Интересно, почуял ли он? Всю жизнь я пыталась скрывать это, но сейчас только обрадовалась. Они от такого глупели. У этого обалдуя даже оружия не было, а туда же: бросился на меня, забыв обо всем на свете.
Как же я обожала – честное слово, просто обожала, – когда меня недооценивали!
Один кинжал