застрянем на Соломоне, все равно как-нибудь все вместе соберемся. Послушай, Мириам?
Ну, дядя Фенн. Заткни варежку, Эдгар.
Просто ответь да или нет, пожалуйста: Если ли какие-то новости про Гаса или Манфреда?
На линии между островом Ки и Феллз-Пойнтом повисает пауза. Затем Мириам произносит: Не могу сейчас говорить.
Не удивившись, Фенн спокойно настаивает. Просто да или нет, Мириам.
Нет. Мне пора идти. Си наливает пиво в пепельницы, и Иствуд его сейчас стукнет. Будь добр к моей сестре, Фенн.
Не переживай ты за свою сестру. Кто-то должен стукнуть этого Иствуда Хо.
Он замечательный художник в паскудном положении, дядя Фенн, и так с ним поступили мы.
Херня.
Мириам смеется: Это не херня. Как бы то ни было, его и так стукают. Люди его бьют.
А потом он бьет тебя! сердито кричит в микрофон Сьюзен.
Мириам вновь смеется, невесело. А потом я стукаю Эдгара Алана Хо, а потом Си плачет, а потом Ма бесплатно угощает всех в зале выпивкой.
Ну пока, Мимси. Я тебя люблю.
Я тебя люблю, Шуши. Приезжай скорее. Пока. Это чудесно?
Голоса у обеих сестер плаксивые. Чересчур чудесно, говорит Сью. Конец связи, Мимс.
После того как Сьюзен кратко поплакала, а Фенвик ее поутешал, из обедненных рундуков «Поки» мы собираем еще одну трапезу того и сего и съедаем ее в рубке, запивая теплым пивом. Вечерний воздух так сперт, будто и не проходило тут никакого холодного фронта; на востоке и юге все еще раскатывается низкий гром. Потея, мы сидим с голыми торсами, с облегченьем не слыша никаких замечаний с берега, хоть и знаем, что где-то на острове сейчас по меньшей мере двое мужчин. Кусают нас лишь некоторые мокрецы; репеллент портит им всю навигацию. Мы цокаем языками по поводу обстоятельств Мириам, устрашающей энергичности и опеки Кармен Б. Секлер. Заботится она даже об Иствуде Хо – помыкает им или голубит его в зависимости от ситуации и помогает организовать в Балтиморе Вьетнамский культурный центр, чтоб тот, помимо всего прочего, поставлял аудиторию для его искусства, для нее непостижимого. Однажды она, весьма вероятно, спасла ему жизнь, отобрав у него кухонный нож, не успел он кинуться на бывшего офицера Войск специального назначения, напившегося в баре, кто хвалился тем, как допрашивал вьетнамских крестьянок, суя ствол своего служебного пистолета им в вагины: Кармен знала, что парняга этот смертоноснее с голыми руками и пьяный, нежели Иствуд Хо трезвый и с двенадцатидюймовым клинком.
Сьюзен будет стоять первую вахту. Фенн составляет ей компанию все начало вахты, а потом идет на боковую. Зная теперь, что «Баратарианец II» по крайней мере заходит в бухту По, мы зажигаем якорный огонь на форштаге; поскольку ночь обещает быть душной, мы пристраиваем к главному переднему люку ветролов, чтобы продувало каюту. Сью размышляет о парадоксе: мы предпринимаем меры предосторожности от наших помощников – обстоятельства напоминают ей, с должными переменами и подстановками, об
ИСТОРИИ ДРУГИХ ИЗНАСИЛОВАНИЙ МИРИАМ,
как и труве пейслийский платок,