Капкан, пятьдесят два фута в высоту; до десяти мы уже на его траверзе. Сьюзен на парусах, пока Фенн работает с картами 12223 и 12224: от Волчьего Капкана до мыса Смит морских миль тридцать; еще тридцать две до острова Соломона. Бриз, по-прежнему усиливающийся, сдвинулся чуточку к весту; наш курс за Волчьим Капканом истинно задан 000° прямо по линии меридиана 76°10′ W – а это значит, что идти мы можем широким галсом, а не бежать, и ветер у нас аккурат настолько слева на раковине, чтоб генуя наполнялась, а грот мы б не заваливали: такой курс относительно ветра быстрее, чем идти прямо по ветру без спинакера. Если ветер удержится, мы должны дойти до мыса Смит в широком устье Потомака к половине третьего; между нами и ним вдоль Западного побережья – целая череда уютных укрытий, куда можно забежать при штормовом предупреждении. У мыса Смит нам предстоит решение потрудней – годны мы или нет идти на остров Соломона в устье Патаксента.
Стоит прекрасное воскресенье, самая погода вручать дипломы, на берегу быстро раскочегаривается, а посреди Залива превосходно. Мы гораздо спокойнее и намного свежее, чем больше миль между нами и островом Ки. Общественная радиостанция из О. К. попискивает карибской музыкой, регги и калипсо: в ритмах, каким не воспротивиться, распевают растафарские революционные тексты. Боб Марли и «Плакальщики». Лучшие номера Могучего Воробушка.
Экс-про-при-ируй сахарный тростник.
Отдай йиво ныаро-дуу.
Сьюзен противиться и не в силах. Пока Фенвик, теперь за штурвалом, морщась, размышляет о деятельности Компании в Карибье, она слущивает с себя одежду, мажется солнцезащитным лосьоном с головы до пят и счастливо танцует на наветренном планшире, на крыше каюты, на передней палубе. Он раздевается и тоже мажется весь за исключением головы под платком. Воздух на Чесапике чувствен в этом воскресном дополудне, каким только и бывает вообще на Ямайке или Тринидаде. Все еще двигаясь в такт, мы обмазываем друг дружке спины и попы. Музыка, свежий свет и сладкий воздух, выбрались из бухты По и вновь идем полным ходом через знакомые воды; черноглазку Сьюзен возбуждает все это – и ее собственное преувеличенье половой привлекательности, которое становится теперь никаким не преувеличеньем. Не помедлив ни на миг в своем танце-в-рубке, она мажет лосьоном мужнины гениталии, не выпускает их из рук, заглядывает под передние паруса проверить, не близятся ли суда или другие опасности, дотягивается назад установить авторулевой, который Фенн починил так, что хватает на работу при легком бризе. Вот она становится на колени на подушку в рубке…
Секс на шести узлах. Нас вдохновляет радость того, что мы живы, и нашей жизни вместе; нам необычайно повезло друг с дружкой и с привилегиями на белом свете; драгоценность такого часа, такого утра, на такой планете. И кое-что еще.
Фенн держит ее а терго, сердце у него бьется сильно. У Сью тоже – у нее под грудью, у него под рукой. Завершив, он в ней все еще огромен. А вот и уже нет. Регги сменилось вест-индскими политическими известиями: последние новости о гренадском революционном