я заберу одного верблюда?
Аскольд сглотнул. Он впервые слышал в голосе любимой столько злости. Глаза наполнились влагой. Захотелось остановить Ясину, попытаться уговорить остаться, умолять… «Ничего уже не вернёшь», – прозвучало в голове так отчётливо, что Аскольд вздрогнул. – «Она для тебя потеряна».
Звук открываемого полога подействовал на мозг отрезвляюще. Словно гроза, в одно мгновение растворившая туман.
Он догнал её возле загона с верблюдами. Те фыркали, переминаясь с ноги на ногу.
– Чего тебе? – бросила Ясина, услышав приближающиеся шаги.
Аскольд не ответил. Вступать в разговор было опасно. Действовать, пока решимость не уступила сомнениям. Небо было чистым, и растущий месяц освещал двор достаточно. Быстрым движением Аскольд схватил её голову, нащупал рот, зажал ладонью. Девушка дёрнулась, но сил было явно недостаточно. Он рванул в сторону, послышался хруст. Когда девушка обмякла, бросил безжизненное тело и быстро зашагал к шатру. До утра оставалось не так много времени, а ему ещё копать яму, чтобы спрятать труп Нгоа. Тела наложниц же можно будет отдать стражникам, пусть отнесут подальше.
Аскольд нащупал в кромешной темноте шатра прохладный металл шлема, осторожно водрузил на голову. Ему надо привыкать появляться на людях в шлеме. И забыть своё имя, потому что для всех он – Вакати4.
Гниение
1
Владу снилось, что он не зомби.
Солнечный свет радовал, а не слепил.
Он как раз шлёпал мимо детского сада, когда взвыла сирена. Малышня за прутьями забора притихла, но как только сирена смолкла, воздух наполнился многоголосым рёвом.
Тогда-то всё и началось.
Послышались шаги. Как будто маленькие ножки перебирают прямо по телу, со спины на плечо.
Влад дёрнулся, сон слетел. Осталось только чумное состояние, когда не знаешь, где реальность, а где вымысел.
Крыса пискнула, оттолкнулась от плеча и сиганула прочь.
Подвал томился в пыльном сумраке. Щели в окошках, небрежно заколоченных фанерой, не светились, а значит, наступила ночь. Можно идти.
Влад тяжело поднялся, щетинистым подбородком почесал занемевшую руку. В ноге ныло, и он переместил взгляд вниз. На левой конечности чуть выше колена зияла рана, кровь подсохла, но заживлением и не пахло. Скверно.
Он несколько раз глубоко вдохнул. Сырость и крысиный помёт – фанера начисто отсекает запахи города.
Стараясь не шуметь, выбрался из подвала. Получалось так себе – неразогретое тело двигалось неуклюже, то и дело спотыкаясь о разбросанный повсюду мусор. Зато ароматы города чуть не разорвали ноздри. Он мог без труда отыскать добычу, от которой протянулись почти осязаемые ниточки. Конечно, до мяса ещё нужно суметь добраться, но Влад не сомневался в удаче. В конце концов, он стал намного сильнее в последнее время.
«После чего стал сильнее?», – как кувалдой, шарахнуло вопросом. Он аж покачнулся.
До него начало доходить. Он же… Чёрт возьми, он же