нег.
Стылая тишина сковала монастырь. Нежные треугольные ушки подергивались, поворачиваясь в сторону церкви. В стылом воздухе плыло пение монахов.
Кошка лежала в корзинке, согревая младенца. Безмятежные глаза ребенка внимательно следили за тем, как плавают во мгле огромные снежинки.
Кошка пошевелилась. Ей хотелось по своим делам. Шершавый язычок, розовый и нежный, как лепесток, прошелся по виску. Несколько минут – и голову ребенка украсила пышная черная шевелюра, которая росла и росла, пока не окутала все маленькое тельце. Кошка устроилась поудобнее: теперь и ей было теплее.
Заскрипел снег. Зазвенели ключи. Зевая и бормоча, послушник открыл ворота и прислонил лопату к стене, чтобы потянуться и хрустнуть пальцами. Пора расчистить дорожку. К рассвету в монастырь потянутся прихожане с подарками.
Зевок прервался. Послушник увидел корзинку.
– Вот тебе и подарочек, – сказал послушник.
Наступил новый год.
Вот Медоран.
С севера он омывается Великим океаном. Что за ним, не знает никто.
С востока его подпирает Царство Спящего Дракона. Оно находится за высокой стеной. Что за ней, тоже никто не знает. Может быть, кроме отдельных правителей и шпионов. Говорят, если Дракон проснется и зашевелится, он обрушит весь мир.
На запад от материка, отделенная от него Тусклым морем, пристроилась группа островов Ожерелья. Они держатся обособленно. Самый западный, Жемчужный, остров, окутан плотным туманом и покрыт густыми лесами. На нем живут только монахи ордена Единорога. Попасть на Жемчужный остров очень трудно. Поэтому там тоже почти никто не бывает.
Самый политически активный среди островов Ожерелья – Рубиновый остров. Или, как его еще иногда называют, Красный. Правят им Красные короли. Как правило, они занимают выжидательно-наблюдательную позицию, но страна у них хоть и маленькая, но гордая, и если уж они дают прикурить, то мало не кажется никому.
Через Теплое море к югу от Медорана лежит Желтый континент. Называют его так потому, что северную его часть занимает пустыня. Где-то в центре Желтого континента живут люди с песьими головами.
Основное бурление происходит в котле срединных земель Медорана. Значительную их часть занимает Священная Голавианская империя. Во времена императора-первосвященника Тродда ее власть простиралась почти на весь Медоран. За редкими особо упрямыми или никому не интересными исключениями. Но в течение сотен лет, которые с тех пор миновали, от империи откалывался то один кусочек, то другой, и к эпохе Пробуждения остались от нее рожки да ножки. И все равно она остается одним из самых влиятельных – если не самым влиятельным, – государств на медоранском континенте.
Медоран, словно золотистым туманом, окутан молитвами. С тех пор, как Тродд во имя Единого с разгромным счетом победил старых богов, здесь установилась власть кроменической церкви. Она единственное, что поддерживает хрупкое равновесие между миром Всевышнего и миром Врага, единственное, что защищает мир людей от власти преступного Знания.
Кроменическая церковь бережет и защищает души людей. Она пестует их, как овчар свое стадо. Оберегает и воспитывает, как мать своего ребенка. Ибо Врагу нужно совсем чуть-чуть, чтобы завладеть человеческими душами и обрести власть над миром на веки вечные.
Паря над Медораном, ангелы видят пеструю скатерть стран и государств. Берега некоторых из них омывает ласковое Теплое море. Другие укрыты одеялами лесов и коврами полей. Третьи могут похвастаться цветущими садами и злачными пажитями. Некоторые из этих государств крепкие и сильные, некоторые – одряхлевшие и слабые; некоторые веселы и богаты, другие – скромны и бережливы; иные так малы, что с неба не разглядишь и в самое большое в мире увеличительное стекло.
Ангелы видят поля и пустоши, деревни и монастыри, университеты и церкви. Люди суетятся и бегают туда-сюда, как в муравейнике, занимаясь какими-то своими мелкими, но прямо-таки вселенски важными делами. Каждая такая особь в костюме торговца, рясе послушника или платье служанки – важная персона, вокруг которой крутится целый мир. По крайней мере, они мыслят и ведут себя таким образом. Сосредоточившись на повседневных заботах и хлопотах, как будто значительнее их мелкой судьбы ничего нет.
Ангелы слышат шум городов, ругань торговок, наставления священников, сплетни прачек, гогот пьяниц, шелест страниц, шорох пера по бумаге, скрип телег, плеск воды, треск поленьев, плач детей, смех влюбленных. Иногда до них доносится пение монахов, прославляющих Господа. Это пение летит над Медораном, еле слышное, но различимое.
И ангелам хорошо.
Одна из самых блистательных селебрити эпохи Пробуждения появилась на свет на задворках Голавианской империи, в Мердене – беспорядочном нагромождении мелких владений, правители которых веками находились между собой в сложных и запутанных отношениях. Утопая в дремучих лесах и журча глубокими ручьями, ощетиниваясь неприветливыми горами и башнями неприступных замков, звеня колоколами соборов и молоточками