Ты сам при нашей встрече назвал мне причины, по которым знания не доверяются кому попало. Ты решил принять монашеский обет, поскольку это даст тебе доступ к ценным книгам. Это хорошо. Хотя и не так хорошо, как если бы ты стремился принять постриг из любви к Богу. Но пока ты всего-навсего послушник. Пройдут месяцы, если не годы, прежде чем тебе позволят хотя бы приблизиться к библиотеке. Молись, трудись, учись смирению и послушанию, и может быть – может быть! – если в течение ближайшего времени ты проявишь себя с лучшей стороны, я поговорю с братьями о том, чем ты можешь быть полезен в библиотеке или скриптории. И не раньше.
Несмотря на очевидную дерзость Ансельма, Аббат был уверен, что сделал ему хорошее внушение. Каково же было его изумление, когда на следующий же день брат Ефстафий притащил за ухо Ансельма к нему в кабинет.
– Вот, преподобный отец, полюбуйтесь! Является ко мне и заявляет, что будто бы вы разрешили ему осмотреть биологическую секцию! Скажите мне, правда это или нет?
– А ты как думаешь, брат Ефстафий! Ансельм, что я тебе сказал на днях?! Антиохий! Позови Нуллу, где он там…
– В мясницкой, отец. Свежует туши.
– Скажи ему, что сегодня в пять пополудни у него будет работа. А ты, мальчик, пока поголодаешь в келье и подумаешь над своим поведением.
Ровно в пять часов Ансельма вывели на широкий монастырский двор, где уже была приготовлена скамья и с розгами в руках поджидал могучий брат Нулла. Интеллектом брат Нулла не блистал, зато мог похвастаться избытком силы и полным отсутствием сентиментальности. Брат Нулла кивнул Ансельму и легким движением руки указал на скамью. Со вздохом Ансельм задрал полы рясы и спустил штаны.
Натягивать которые четверть часа спустя было очень, очень больно. Задница саднила, иссеченная в кровь. Морщась, Ансельм так и эдак пытался приспособить штаны, но они были довольно тесными, и как ни надень – пониже, повыше, – больно было очень.
Ансельма потрогали за руку. Снизу вверх на него смотрел совсем юный, прямо-таки маленький монашек с круглыми щечками и большими голубыми глазами. Жестами монашек манил Ансельма за собой.
– Пойдем со мной к брату Бенцию. У него есть хорошая мазь, она поможет.
Ансельму ничего не оставалось как последовать на монашком.
– Больно тебе?.. Брат Нулла свое дело знает!
– Тебя тоже пороли? – спросил Ансельм.
Монашек помотал головой.
– Нет. Просто брат Нулла старательный.
– Да уж, – Ансельм поморщился.
Миновав аптекарский огородик, они подошли к небольшой пристройке, где брат Бенций держал свою лабораторию. Монашек подергал дверь.
– Никого нет. Но ничего, я знаю где тут что лежит.
И ничтоже сумняшеся принялся ковыряться в замке булавкой.
– Ээээ… – сказал Ансельм. – А это ничего, что ты делаешь? Брат Бенций возражать не будет?
Монашек