Как сказала бы моя старая воспитательница из детского дома – "расхристанном". До самого упора. Какая-то смятая длинная юбка, которая надета непонятно под каким углом, на верхней части тела скомканная одежда и накинутый сверху платок. Спускается со ступенек, оглядывает двор и что-то начинает причитать. Дэки, стоящая рядом тянет воздух носом. Придвигается ко мне и шепчет.
– Её трахали. Совсем недавно. Чуть пьяна.
Думаю. Инструктирую её и выворачиваю из-за угла, вскинув автомат. Женщина оборачивается на шум и охает. Качаю головой из стороны в сторону и она закрывает рот, уже начавший распахиваться для визга. Или до неё просто дошло, что кричать в текущей ситуации, не самый лучший вариант. Подхожу ближе. Дэки смещается ко входу в дом и занимает позицию около двери. Егор стоит за углом, держа в поле обзора времянку и хозяйственные постройки. Богдан и Анна контролируют подходы к дому со сторону леса и улицы.
Ещё шаг вперёд и я стою к ней вплотную. Тихо спрашиваю.
– В доме ещё кто-то есть?
Она мотает головой с испуганным видом, уставившись на автомат. С учётом её состояния, решаю переформулировать.
– Здесь только ты? Во времянке или сараях никого?
Тут у неё прорезается голос. Хриплый, как у изрядного прокуренного алкоголика.
– Был один. Он меня это. Ну того.
Неопределённо взмахивает руками и продолжает.
– Ушёл недавно.
Отправляю Богдана и Дэки проверить дом. Сам обдумываю ситуацию. Труп могут обнаружить в любой момент. То есть надо спешить. С другой стороны нужна информация. Соваться к противнику, ничего о нём не зная – глупо. Единственный доступный источник – слегка бухая женщина передо мной, которая до сих пор не может отвести взгляд от дула автомата. Секунд через пятнадцать подтверждается, что дом свободен. Анну, Дэки и Богдана оставляю снаружи, следить за подступами к дому. Женщине показываю на вход и она послушно поднимается по ступенькам. Егора беру с собой.
Проходим крохотную грязную кухню справа. С левой стороны есть зал, но там окна выходят на улицу. Не подходит. Следующей комнатой, у которой окна выходят на другую сторону дома, оказывается спальня. Женщину усаживаю на разворошенную кровать. Задаю вопрос о том, что здесь происходит. После невнятного потока вылившегося словесного дерьма, достаю нож. Угроза лишиться глаз срабатывает, она начинает выдавать информацию более связно.
Неизвестные пришли вчера вечером. По её словам, семь или восемь мужчин, с которыми было несколько девушек. Чего они изначально хотели, она не знает. На разговор вышли Елизавета и дед Василич, встретившие незнакомцев в центре деревни. Когда общение зашло в тупик, они попробовали применить оружие. То ли противник этого не ожидал, то ли не так хорошо они были подготовлены, но у деда вышло ранить одного из них в руку. После этого деда изрешетили пулями. А у Елизаветы заклинило затвор пистолета. Её оставили в живых, только сильно избили.
Что было дальше она опять же точно не знает. Вроде