спросить, – я подошла к окну, – Давно ты научился делать это?
– О чём ты?
Джек встал рядом. Во всей этой квартире только мы двое были самыми что ни на есть настоящими. От Джека пахло не слишком идеально – немного потом, мылом, вином и парфюмом, к которому он постоянно возвращается уже лет десять – его одежда была неидеальной. Вот, что выдавало его – детали, о которых не думаешь.
Внизу ровными рядами белые дома с бордово-красными крышами. Хорошенькая оградка, ровненькие газоны и все до одной чистые машины сверкают на солнце. Дети играют всего в пару игр, причём почему-то именно в те, в которые когда-то мог играть сам Джек. Ни одного подростка с телефоном, только взрослые. Из приоткрытой форточки чистый запах моря, прохладный воздух несмотря на жгучее солнце и зашкаливающий термометр.
Злость превращалась в ярость от осознания, что меня без разрешения затянули в выдумку, но в то же время негатив становился радостью, граничащей с сумасшествием. Теория о том, что именно Джек оставил Тэйлору синяк казалась всё реальнее. И как ты это сделал, Джек? Также создал сон, «поймал» в него Тэя, чтобы… ударить? Зачем? Можешь ли ты проделывать это с другими людьми, помимо меня?
– Слишком идеально, Джек, – я похлопала его по плечу и проверила клубнику, которая лежала в кухонной раковине. Ягодка к ягоде, без единой мусоринки, совершенно красные с насыщенными изумрудными листочками. – От тебя пахнет вином, а вино в бокалах и бутылке совсем не пахнет. Ты упустил это.
– С чего ты взяла, что это я? – он энергично развернулся, наблюдая за мной. – Может, это сон?
– Это сон, – кивнула я. – Твой сон. Ты сам его нарисовал.
– И как же я это сделал? – Джек уже не отпирался, но спрашивал так, будто для него создание сна тоже загадка. – Как это, по-твоему, делают?
– Вот ты и скажи, – клубника оказалась безвкусной. – Я так не умею. И опять не могу уйти, надо же, – сколько бы я не представляла дверь, она не появлялась. Впрочем, так было всегда, если сон касался Джека. – А если ты сойдёшь с ума и захочешь убить меня, я тоже не смогу сбежать? – я вернулась к дивану. – Несправедливо, тебе не кажется?
Он смотрел с недоумением и шоком, качнулся и подошёл ко мне:
– Я бы не смог убить тебя, – с его губ сорвался нервный смешок. – Я бы не смог.
И когда мне показалось, что я могу получить от Джека ответ на любой свой вопрос, я встала, не разрывая зрительного контакта между нами:
– Что за история с Тэйлором?
– Это неважно, – отмахнулся он, вернувшись к безвкусной клубнике. В конце концов, ягоды улетели в мусорное ведро. – Почему это тебя заботит? Он был груб с тобой, разве нет?
– Может быть, но зачем бить?
– Манеры никто не отменял, – Джек оставался не приклонен. – Не волнуйся, это сейчас так хочется отношений, а потом понимаешь, что из сотни может быть один достойный и то с натяжкой. Поверь мне, у меня большой опыт.
– Вот именно. Вот именно, Джек, у тебя большой опыт, а что есть у меня?