поразительнейшим образом «отповедано», словно козлина Онегин бедняжке Татьянке: «А мне пофик, кто он, жид, гей или пидарас! Лишь бы бабло приносил! Он поднял наш филиал (!) на такой невиданный уровень продаж, что никто и никогда.».
Ну, пиз…ец же. А я ведь «душевно» выпивал с этими «беспринципными беспринципами».
А бесконечная (или уже конечная?) Горбуха была когда-то наполнена не то что пиратскими сиди-шками, как две капли воды похожими на иностранных «благородных», а просто тупо болванками, с нарезанными «недоступными кинами и музыками». Они, сердешные, кругленькие, были повсюду. Горы болванок хранились в округленьких таких же коробочках. По десять штук. По двадцать. По сто. И по «х…яццать».
Злостно курировали тамошнюю Горбушкенцию всякие инспекции, налоговые «и ваще».
Согласно очередной замечательной байке неугомонного старожила Серёжи, он, что называется, «по-босяцки» предупредил безалаберного соседушку, обложенного этими вот самыми коробейками с болваньём по самые потолки: «Чувак, ты там «роллтон» свой, волшебно пахучий оставь на мгновенье, к тебе проверяющая шпилит, здоровая такая тетёха, будь настороже, дружище!!!».
Сосед-корешок, невозмутимо не прекращая поглощать дымящиеся «вкусами Китая» макарохи, степенно ответствовал: «За инфу благодарен, и даже должен буду. Но она сюда просто не пролезет.».
Я этого не мог счастливо наблюдать, я в сии милые годы «был дитя». Огромная, очень недоласканная тётка тщетно и трагикомично пыталась проникнуть и бочком, и прочими женскими ухищрениями через крошечный проём для «хозяев-посвящённых», дабы проскочить «к явно пиратско-нарезанным товарам». Наружу, естественно, были выставлены просто башни из чистых нетронутых болванюшек. Бедная. Она так и уволоклась без своего вожделенного стукаческого гешефту.
Закрыта моя нелюбимая и возлюбленная Горбушка. На веки вечные, быть может, Или нет? Навеки, я знаю. Во всяком случае, для меня.
Ни фига не интересно
Так уж мне интересно, как понял маленький азиатский человек (но чрезвычайно широкий в плечах, ибо непременная секция борьбы в школе) трясущегося алкаша в торговом зале? «Местный» восточный чувачок трудился тут напропалую совершенно универсальным работничком – мог мгновенно пересесть и за кассу, мучительно разгрузить самые неприятные поставки-поклажи, помыть-протереть, отодрать «кого надо» в подсобке, словом, золотой паренёк, «без-ат-каз-най» (ежели с прононсом неистребимых бабулек).
В данном конкретном инциденте он горделиво представлял из себя «опасного сесурити», то бишь, охранника, я не знаю, «жёсткого смотрителя зала» или что-то около «серьёзного» того.
Затравленный абстиненцией алкалоид притащился в мою маленькую «Пятёрочку» за единственно одним – каким-то сказочным чудом спи…дить пузырь, ну хоть химического чего-нибудь. Он озверело бродил по рядам со спасительной «алкашкой», но зоркий «смотритель зала» неизменно появлялся то тут, понимаешь, тот там. Он беспрестанно, «как бы деликатно услужливо» предлагал нелепому