Алексей Романов

Когда минует август


Скачать книгу

меня, я заметил, как её зрачки неестественно поползли на лоб, а лицо побледнело, словно она угодила в таз с мукой.

      – Доведите меня, – едва слышно промолвила оборванка.

      – Что с вами? – стараясь не чокнуться от её присутствия, спросил я.

      – Доведите меня! – настойчиво прошипела она сквозь жёлтые зубы.

      Женщина вцепилась в рукав моей куртки и жалобно поглядела на меня своими жуткими зрачками.

      – Ладно, – из последних сил сдерживал я себя. – Куда?

      Она ткнула пальцем в ту же сторону, куда прежде направлялся я. Мы двинули. Слабая женская рука, породнившаяся с моей курткой, тряслась всё больше и больше. Сначала думал предложить женщине помощь, да только чем я помог бы этой несчастной, когда вся её суть была налицо?

      – Ты случаем не из Купчино?

      – Чего? – не понял я.

      – Никогда туда не суйся! Слышишь меня? – бормотала попутчица, испуганно озираясь по сторонам. – Там тебя так надурят, ещё виноватым сделают…

      – Куда не суйся?

      – В Купчино, Купчино! Говорю же!

      – Что это?

      – Так ты не местный что ли? – женщина отпустила мой рукав и на мгновение перестала трястись.

      – Нет…

      – Давно приехал?

      – Ну вот только что.

      Побледнев ещё больше, чем прежде, она малодушно запричитала:

      – Тика́ть тебе нужно, пока не поздно! Слышишь меня? Погубишь ты себя здесь! Это ведь не город! Это Содом и Гоморра! Слышишь?!

      Её снова затрясло. Она вцепилась в меня двумя руками и, пригвоздив своим ужасавшим взглядом, стала орать во весь голос: «Содом и Гоморра! Содом и Гоморра!!!» К нам подоспели прохожие с вопросами, мол, что случилось, всё ли в порядке, и, не услышав внятного ответа, оттащили сумасшедшую от меня. Я поспешил дальше от этого дурдома, оставив прохожих разбираться с оборванкой.

      Вскоре наткнулся на глухонемую старушку, вертевшую перед моим лицом Библией. Она поочерёдно показывала пальцем на фолиант, затем вверх, а после в сторону собора с длинной колоннадой, выстроившейся полукругом. Собор был грандиозен, но любоваться я не мог: мне всё ещё слышались истеричные отголоски «Содом и Гоморра!». Я торопился далее.

      «Вот тебе и культурная столица! Вот тебе и Невский проспект!» – думал я про себя. Как там у Гоголя было? – «Всё, что вы ни встретите на Невском проспекте, всё исполнено приличия… словом, большею частию всё порядочные люди…» Ну нет. Это никакой не Гоголь! Это Чехов – «Палата номер шесть».

      Подстёгнутый лёгким стрессом, я снова начал названивать Андрюхе, но его телефон по-прежнему был отключён.

      В подавленном состоянии я прошёл ещё несколько кварталов, пока не заметил, как в конце проспекта возвысился высокий золотой шпиль. Я узнал его! Это Адмиралтейство! Точно, как на переплёте учебника истории! Шпиль вырос прямо передо мной. Такой высокий и яркий! Как у Пушкина: «…и светла Адмиралтейская игла…» Я осмотрелся вокруг и увидел неподалёку площадь и Зимний дворец. Тогда понял, что находился в сердце Петербурга.

      Пройдя