попеняла керляйн Висеншафт. – Что, по-вашему, есть человек? Кости и кусок мяса?
– Душа.
– Как вы успели заметить, мы здесь не претендуем на душу, препоручая ее вместе со всеми грехами Создателю. Morte redimit omnia.[1] Мы же довольствуемся малым, тем, чем побрезговал Творец.
– Все равно, делать такое с людьми…
– Речь идет о преступниках. Приговоренных к смерти преступниках, попрошу заметить. О чудовищах, на чьем счету не одна загубленная жизнь, – напомнила керляйн Висеншафт. – Вас волнует этичность использования тела зверя, по нелепому капризу природы принявшего человеческое обличье. Но вы как будто совсем не испытываете жалость к несчастным женщинам и их родным. Подумайте о своей матери, сестрах, если, конечно, они у вас есть. Вы бы заговорили по-другому, окажись, не дай господи, кто-то из них в лапах этого мясника.
Родных сестер Юргену заменяли любимые кузины – Жизель, Маргарет и Бьянка. Представить, как одна из них переживает тот же ужас, что и Катрин… очаровательная керляйн Хаутеволле, которая тоже этого совершенно не заслужила!
Несмотря на омерзительность ситуации, в словах профессора Висеншафт был определенный смысл.
– Тогда почему вы уверены в безобидности ваших големов? При таких-то исходных данных.
– Хороший вопрос. Правильный, я бы сказала, – похвалила молодого человека собеседница, обернулась к окну, задумчиво разглядывая бронзовую статую на площади. – Все дело в управляющих рунах.
Гадливость никуда не исчезла, но сквозь нее проклюнулось робкое любопытство. Подростком Юрген посвятил немало часов разработке големов. На интернатской арене быстро пришло понимание: для победы важны не только и не столько материалы, из которых сделана болванка, но командные директивы. Разговор всколыхнул позабытые воспоминания.
Спросить он ничего не успел.
– Вы еще не закончили?
По пути в вестибюль обер-детектив заглянул в комнату, где проходила казнь: позабытые там големы снова маячили за его спиной.
– Вы вечно спешите нас покинуть, керр Гробер.
– Этот захудалый городишко сам себя не спасет, келер Висеншафт, – поддерживая давнюю игру, отозвался Луцио. – Так что верните мне моего стажера. Нам пора.
– Очень жаль, – притворно вздохнула Агнесс. – Керр Фромингкейт, надеюсь, скоро вы снова решите проведать нас.
– В качестве кого? – грубовато и в то же время отрезвляюще спросил обер-детектив. – Одного из ваших стервятников? Или же глиняной болванки?
Обратно ехали молча. Юрген уткнулся взглядом в пол, лишь бы не смотреть на кукольные маски големов, бывших раньше людьми. Керр Гробер снова курил, и стажеру нестерпимо хотелось попросить у него сигарету.
Экипаж остановился у здания первого отдела. Спеша оказаться в тепле, Юрген стремительно поднялся на крыльцо, но обер-детектив внезапно удержал его.
– В первый раз убивать всегда тошно. Сходи, выпей. А лучше налижись в зюзю, до зеленых