в Кабуле один маленький ресторанчик – любимое заведение тех почти несуществующих кабульских дам, которые имеют привычку ходить на ланч, где подают местные вариации на тему киш-лорен и изящные маленькие сэндвичи, в то время как война бушует где-то в провинциях, оставаясь невидимой здесь. Этот желтый домик с маленьким садиком приютился в проулке позади одной из правительственных служб и окружен достаточным числом блокпостов, чтобы стать приемлемым местом выхода в свет для иностранных дипломатов и профессионалов из гуманитарных организаций. Как и во многих других местах, электричество здесь пропадает примерно каждые полчаса, но гости быстро обзаводятся привычкой продолжать свои беседы в абсолютной тьме до тех пор, пока переключение между генераторами не вернет к жизни маленькие светильники, – и притом сохранять спокойствие, когда мелкие живые тварюшки время от времени шмыгают мимо их ног под столом.
Я пришла сюда, чтобы встретиться с гранд-дамой кабульских экспатов – в надежде, что она сможет пролить свет на то, что кажется мне еще одной из многочисленных тайн Афганистана.
До сих пор я в основном встречала сопротивление.
После первого визита в семью Азиты я принялась шерстить газетные и сетевые архивы, полагая, что пропустила нечто фундаментальное в своей «домашней работе» по этой стране. Но мои поиски не выявили ни одной другой девочки, которую в Афганистане одевали бы как мальчика. Может быть, Азита – просто необыкновенно творческая женщина? А может быть – как я все еще подозревала, – и какие-нибудь другие афганские семьи превращают своих дочерей в сыновей, чтобы одновременно и прогнуться перед невероятно закоснелым обществом, и бросить ему вызов?
Я даже консультировалась со специалистами, коих существует множество – есть из кого выбирать.
Проблемы девушек и женщин стали одной из нескольких неотложных задач для сообщества международной гуманитарной помощи после падения Талибана, и многочисленные знатоки этой темы курсировали в Афганистан и обратно, приезжая ненадолго из Вашингтона и разных европейских столиц. Поскольку страны-благотворители нередко требовали проектов по развитию – от сельского хозяйства до политики, – чтобы предметно разобраться, как следует улучшать жизнь афганок{12}, Кабул стал местом, кишмя кишащим «гендерными экспертами». Этот термин охватывает множество гуманитарных работников – иностранцев по рождению: социологов, консультантов и исследователей с какой угодно специализацией, от конфликтологов до феминисток.
После наблюдения (скорее игнорирования) за жестоким обращением Талибана с женщинами на протяжении многих лет ныне иностранцы сошлись во мнении о необходимости скорейшим образом подтолкнуть афганок к западной версии равенства. «Гендерные семинары», казалось, проходили в каждом высококлассном отеле в Кабуле, где европейки и американки, разодетые в этническую бижутерию и расшитые туники,