а тут и камыши закончились, и мы увидели каменистый берег из мелкого галечника, перемешанного с песком, на котором лежали две древние лодки.
– Ух ты, надо же, будет теперь на чём переправиться на тот берег, где жил тот несчастный офицер, – вслух порадовался я. Но почему-то все промолчали.
Чуть выше по этому берегу через кусты виднелась ветхая крыша, видимо, такого же ветхого домика, причём, трубы на нём не было. Странно мне стало, я остановился, достал и посмотрел карту. Но я ничего не увидел, кроме реки, бесконечно тянущегося на том берегу предгорья и бескрайнего леса. Совсем никакой деревни!
Ну, надо же! Вдруг к нам спускается из домика какой-то мрачный высокий старик в древних армейских сапогах, военный поношенный китель висит на нём мешком, на плечах истёртые от времени погоны, кажется, красноармеец, но я тогда по незнанию не очень-то в этом мог разобраться. глаза его под кепкой прячутся, во рту самокрутка, и, что интересно, его грязная рубашка была до горла застёгнута на все пуговицы, хотя на дворе тепло и ведь сейчас же, как бы, лето. Пригляделся, а на лбу фуражки мне почудилась красная звезда, но уж что-то сильно заляпанная то ли грязью, то ли ещё чем-то красным, словом, не понятно. У фуражки были ушки, одно из них опущено и скрывает почти полщеки, но можно было заметить какую-то то ли рану на щеке возле уха, то-ли ещё что, может, при рождении там с щекой что-то случилось, толком не рассмотреть, да и неловко как-то стоять и рассматривать его лицо. Ни на кого из нас он не посмотрел, остановился молча в нескольких метрах.
– Здравствуйте, а вы здесь живёте? – задали девушки наивный вопрос.
– А где же ему ещё жить, он же здесь находится, – удивился я про себя.
Мы стоим, старик молчит, курит. Я начинаю замечать, что его цигарка как вот есть в длину, так и остаётся такой же, он дымит и дымит, а она все такая же, не выкуривается. Проходит минута, другая, нам неловко, а он молчит.
– Знаете, а мы хотели на тот берег переправиться, мы лодку можем попросить? Нам только на пару дней, а потом вам её назад сюда же поставим, а? – задала вопрос моя Веснушка.
Старик помолчал, потом как-то мрачно кивнул в знак согласия, повернулся и пошёл себе наверх в домик. Да, очень странно, ничего у нас не спросил, ничем не поинтересовался, ведь обычно в деревнях так не бывает, народ всегда расспросит путников, им всё интересно знать, кто, куда, как и почему. А тут полное молчание. Может, он совсем не может разговаривать? Да кто же его знает!
Лодки
Подошли мы к лодкам, а там ни одного весла нет, да, к тому же, одна лодка оказалась дырявая настолько, как будто кто-то её снаружи специально долбил, а вторая ещё вроде бы ничего, спросить бы, но старик уже скрылся наверху. Ну, что делать, срубили топориками палки покрепче, благо, ивы полный берег, да стали складывать свои вещи. Увидели, что все шестеро нас не поместятся, а половину вещей уже сложили. Решили переправляться по очереди – сначала туда три человека с вещами, потом кому-то надо вернуться