меня в горле отчего-то появился комок.
– Спасибо, папа, – с неожиданным чувством сказал я и обнял его.
* * *
Одним прекрасным днем, примерно через месяц после возвращения из морского круиза, мама достала из почтового ящика письмо с зеленой печатью. Адресовано оно было Эзерину.
Приехав вечером домой, отец умылся, переоделся и лишь после этого изучил послание. Выйдя из кабинета в гостиную, где в тот момент находились мы с Росальбой, Эзерин торжественно объявил:
– Виктор, скоро твоя жизнь сильно изменится!
Глава 5
Куда ж сильнее, – подумал я, невольно напрягаясь.
Росальба с непонятным мне воодушевлением взглянула на мужа:
– У Грегориса получилось?!
– Да, – радостно кивнул отец. – Послезавтра он приедет и привезет необходимые бумаги.
Какой Грегорис? Какие бумаги? – занервничал я. – И какое отношение это все имеет ко мне?
– Отец, в чем дело? Что случилось? – моей выдержки надолго не хватило.
Эзерин с лукавой усмешкой взглянул на меня:
– Узнаешь, когда приедет дядя Грегорис!
Я сжал челюсти. Понятно, что родители не желают мне зла. Но неизвестность здорово беспокоила… И что, у отца есть брат?
* * *
Саэр Грегорис, подтянутый мужчина в строгом синем френче, по виду был одногодком с Эзерином. И как выяснилось, родственником Ардиссам не являлся, а был старым другом отца.
– Мы вместе учились, а после вместе работали, – сообщил Эзерин, представив меня гостю.
Когда я вежливо поздоровался, Грегорис долго пристально рассматривал меня. Поначалу на его лице читалось недоверие, а потом изумление. Наконец, он церемонно поклонился мне и произнес низким голосом:
– Я чрезвычайно рад встрече, Виктор. И счастлив, что ты выздоровел! – После перевел взгляд на родителей. – Это невероятно! Признаться, не был вполне уверен, когда Эзерин написал мне… Но теперь вижу, что он и правда… Как вам удалось?!
– Позже расскажу, – взяв Грегориса под руку, отец увлек его к дому.
Мы с Росальбой последовали за ними.
Дожидаясь ужина, Грегорис с отцом сидели в кабинете. Потягивая вино из шарообразных бокалов, тихо о чем-то говорили. Когда я, постучавшись, вошел, умолкли, глядя на меня.
– Мама просит вас к столу, – сообщил я.
– Передай, что мы сейчас придем, – ответил Эзерин.
Уходя, я через приоткрытую дверь услышал слова Грегориса:
– Знаешь, Эз, теперь я понимаю. И больше не сержусь на тебя за твой поступок.
Ответа отца я уже не разобрал. До меня донесся лишь последовавший за ним негромкий звон сдвинутых бокалов.
* * *
Во время трапезы родители и Грегорис непринужденно беседовали, вспоминая какие-то происшествия из прошлого, обсуждая общих знакомых и обмениваясь шутками. Под конец, когда Ивелла подала чай, вазочку с песочным печеньем и засахаренные фрукты, Эзерин переглянулся с мамой и гостем, после