Ибн Сино? О, боже! Неужели я держу прядь волос, принадлежащего самому Ибн Сино? – не переставая восхищалась я и удивлялась своей удаче. И что ты думаешь? Я решила сохранить эту прядь, как великую реликвию, положила ее в свой блокнот и с тех пор не расстаюсь с ней. Она для меня как талисман, в трудные минуты моя рука инстинктивно тянется к этому волосу. И сегодня утром, перед защитой, я прикоснулась к волосу, мысленно попросив у него удачи.
– А ты уверена, что волосы принадлежат Ибн Сино? – недоверчиво спросил Садыр. – Ведь его может оставить кто угодно – переписчик, переводчик, музейный работник или же такой же, как ты, исследователь.
– Нет, нет. Я уверена, это его волос, – горячо запротестовала Айман. – Жаль, что мы не знаем генетический набор Ибн Сино, а то бы враз можно было бы идентифицировать его по генетическому профилю.
– Итак, что ты предлагаешь?
Айман призадумалась и после некоторой паузы воскликнула: – Клонировать Ибн Сино! Да-да, клонировать!
Садыр, вначале не понял, шутит она или говорит всерьез. Чувствовалось, что он растерян, ошарашен намерениями Айман. В мыслях, конечно же, он был против. Разве можно, вот так, взять и клонировать человека? Просто, Айман слишком влюблен в Ибн Сино и такое высказывание всего лишь эмоции и эйфория, – подумалось Садыру. – Откуда у нее такие мысли? И только ли мысль? Если она возникла необъяснимым путем во мраке души, захваченной теперь уже не подвластным ей исследовательским настроем? Если это мысль, то что в ней? Истина или заблуждение?
Они долго еще шли по набережной, углубившись каждый в самого себя, каждому думалось нечто свое. А может быть, они думали об одном и том же? Клонировать Ибн Сино? Возможно ли? Как и каким образом? Возможно, они впервые задумались о вероятности такого. Кто знает. Но мысль эта, каким бы не казался фантастическим, несбыточным, уже заняла их умы. Оба они были по натуре исследователями, с незаурядными способностями, не обделенными научными страстями. А это, как известно, взрывоопасная смесь.
Шли годы……
Памятник и клон
2001 год. Исфана. Айман приехала в отпуск. Так совпало, что и Садыр заехал домой на пару дней по пути в Китай. Красивый и просторный дом возвышается над быстрой речушкой, дом окружен небольшим садом и цветником, веранду затеняет виноградная лоза, в большой гостиной царит тишина, мягкая, как вата, которую делает еще более глухой дробное журчание воды в арыке. Они, два ученых, о многом переговорили в те дни, сидя в этой тишине, а также на долгих прогулках в тех местах, где прошло их детство. Побывали они и в родной школе. Как многое изменилось в Исфане.
В один из дней они проговорили много часов кряду, сидя на пригорке возле чашмы. Речушка, берущая начало от нее похожа на них, тихая, почти беззвучная. Садыр в то время уже был ведущим научным сотрудником лаборатории клонирования британского института биомедицины. Помнится, в первые годы работы, он взахлеб рассказывал Айман по телефону о новых экспериментах по клонированию.