в далеких уголках твоей же родины, мы не могли понять и ценить, что значить для этих людей добро и зло, свет и тьма, не могли понять то, как они осмысливают мир, учение, культуру.
В тот год лето на редкость было не жарким. Тем не менее, подождав пока спадет полуденная жара, Сагынбек-ава, Суванкул-ава, Дамир, дедушка и я, ближе к вечеру выехали из Исфаны. Пыльная грунтовая дорога Исфана – Джар-кишлак серой лентой вьётся среди адыров и небольших предгорий. После получасовой езды, выехали на открытое пространство. Сагынбек-ава остановил машину у единственного дерева, растущего на перекрестке двух дорог. Это был густой раскидистый чинар, как говорят у нас тупсад, в тени которого, как сказал Суванкул-ава, путники обязательно останавливаются, чтобы не только передохнуть, освежится, но и полюбоваться окружающей природой.
– Эта местность называется Талпак, – сказал он, поясняя, что слово «талпак» означает возвышенная плоскость или же широкий простор.
Действительно, Талпак и был настоящим простором, отсюда открывался панорамный вид на все четыре стороны света. Создается впечателение, что именно отсюда во все стороны вкруговую простираются долины, пашни, поля, мелкие адыры и лощины. Далеко-далеко на юге и западе они упирались в основание гряды белоснежных гор, а на востоке и севере простираются до основания скалистых адыров и пологих пригорок и лощин между ними.
– Вон та высокая гора с крутыми склонами, покрытая арчовыми лесами, называется Кайнар, чуть правее высится сопка Кутчу, – пояснял Сагынбек-ава, показывая на юго-запад. – На склонах этих гор наш род издавна устраивает летовку. А вон видишь, позади этих гор тянутся хребты, покрытые уже снежными шапками – это продолжение Туркестанского хребта. За ними лежат уже таджикские земли.
Сидя в тени чинара, я подумал: – Теперь понятно, почему путники останавливаются здесь, чтобы передохнуть, полюбоваться. И на самом деле, здесь было на редкость свежо и прохладно, густая тень дерева, открытое во все стороны простор и постоянный освежающий ветерок со стороны гор, как бы зазывал путников передохнуть от пыльной дороги и духоты. Наверняка, увиденная отсюда панорама природы никого не оставляет без приятного впечатления и удовлетоврения. Между тем, это оказалось лишь одним оттенком серого. Настоящий контраст ждал нас впереди.
Немного отдохнув от жары, мы вновь загрузились в машину и поехали. Метров через тридцать отсюда дорога соврешенно неожиданно для любого человека, как бы уходит вниз по серпантинам. Такое ощущение, – подумалось мне, что дорога проваливается в каньон и, вместо только что зримого и необъятного простора Талпак, вдруг и сразу взору представляется уже мрачные высоченные каменные стены, как бы давящие на человека со всех сторон. Такое ощущение, как будто человек попадает в закрытое мрачное пространство.
Серпантин заканчивается у самого дна сухого русла. Отсюда еле различимая