шкаф, на столе ноутбук, ручки и карандаши. Рядом тумбочка, на котором красуется небольшой самовар. Две маленьких окошка, напоминающие бойницы, откуда во все стороны открывался прекрасный вид на дачный поселок, горы, речку, что протекает рядом с дачей.
– Я не мог себе даже представить, что такое возможно, – не без искреннего восхищения сказал я. – Да, я вижу вы романтик. Когда вы успели отстроить такую крепость?
Где-то за грудью заныло. А как хотелось самому поработать в таких условиях в одиночестве, отгородившись от забот, суеты и лени, заняться своими мыслями, осмыслить наедине с самим собой то, что тебе беспокоит, гложет и не дает покоя. Вот где по-настоящему можно, как говориться, «собирать камни». В эти минуты, разумеется, я искренне завидовал профессору, в тишине кабинета, которого, отгородившись от всех проблем и переживаний можно творить и творить. Вот он главный фактор предельных достижений для творческого человека, – подумалось мне.
Видя все это, я уже по новому представлял профессора. Кто если не он скажет новое слово в науке? Кто если не он добьется больших высот в науке? Кто если не он по-настоящему реализует себя в творчестве и получит признание? Кто если не он достигнет самодостаточности? – задавался я, откровенно завидуя ему.
В тот день, вдоволь поговорив, мы вышли на улицу. Уже вечерело. Напротив крепости через дорогу высилась небольшая гора, покрытая кустарниками. Наискосок зигзагообразно поднимается вверх тропинка.
– Вон та тропинка называется профессорской, – сказал Каракулов, указывая на тропинку. – Для меня почти ритуал, каждый день ближе к вечеру, пройтись по этой тропинке на вершину горы, а оттуда повернув влево пройтись до вон той сопки и спуститься вниз к дороге, а оттуда сюда.
– Получается, она называется «профессорской», так как именно вы протоптали ее?
– Ну, да. О, кстати, – взглянув на часы Каракулов сказал, – пришло время вечернего моциона. – У тебя нет желания пройтись по профессорской тропе?
Машинально и я взглянул на часы. Они показывали восемнадцать часов. – Почему бы не прогуляться, – решил я.
В три-четыре остановки за разговором, мы преодолели путь к вершине горы, откуда открылся изумительный вид на дачный поселок, на речку, дороги, сопки, что высились вдали вокруг дачного поселка. Отсюда профессорская дача показалась еще более красочной.
– Поднявшись сюда, я очень часто лежу, запрокинув голову, и подолгу смотрю на родниковое небо, где можно увидеть даже своё детство и молодость, такое же далёкое и чистое, – мечтательно подтянулся профессор. – Если прислушаться, можно услышать шепот трав и ветерка.
И мне показалось, здорово, вот так запросто лежать, глядеть на небо, слушать секреты гор, лесов и полей вокруг, дышать и пить чистый воздух большими глотками. Меня поразила близость к небу и все особенное, расположение этой высоты, как бы не на земле, но над ней. Тому, кто попадает