так Мэйбл. Я Себастиан.
– Это имя Вам не идет.
Он улыбнулся:
– Можешь звать меня Тео. Это мое второе имя. Так зовет меня отец. Но при команде лучше его не произносить.
– Ладно. Тогда Вы можете звать меня Анелла.
– Анелла? Так тебя зовут на самом деле?
Она опять пожала плечами:
– Скорее всего, но не уверена.
– Что значит не уверена? Ты не знаешь как тебя зовут или ведешь какую-то игру? – спросил слегка раздражающийся Себастиан, а про себя подумал, что, возможно, она и вправду с приветом.
– Это имя было в записке, которую я нашла в сумке. Сумка лежала возле меня в таверне, когда я проснулась, до этого момента я ничего не помню.
Сейчас раздражение сменилось на беспокойство и Себастиан аккуратно спросил:
– У нас на борту есть врач. Я могу попросить, чтобы он тебя осмотрел?
– И что он должен сказать?! Поздравляю, Вы идиотка!
– Я о другом. Может тебя ударили или что-то еще случилось и твой разум отключился, чтобы не вспоминать плохое?!
– Физически со мной все в полном порядке! Спасибо! Если Вы еще не передумали, я бы хотела воспользоваться предложением помыться!
– Как скажешь. Сейчас принесут воду.
Он вышел из каюты и через несколько минут в дверь без стука ввалился парнишка-матрос, еле протиснувшийся в проем отчасти из-за двух ведер в руках, отчасти из-за своего тучного тела.
Он неожиданно добродушно улыбнулся, поставил свою ношу возле металлической ванны, больше напоминающей глубокий таз и поклонившись вышел.
«Что ж, хотя бе не все желают меня отдубасить!» – подумала Анелла и принялась осматривать содержимое ящиков, в надежде найти мыло.
Ей повезло и на одной из полок оказалось мыло и пару льняных полотенец. Вооружившись находкой, она поправила ширму, стараясь поставить ее так, чтобы оградиться от посторонних глаз, сняла с себя платье и оказавшись в нижнем белье, больше напоминающие крошечные треугольнички, стала наливать воду в ванную.
Ванная была маленькой и очень странно устроенной. С боковой стороны в ней было отверстие, сейчас закрытое пробкой, от которого тянулся металлический желоб до самой стены каюты и уходил куда-то в пол.
Полностью раздевшись и усевшись, она стала методично себя намыливать, стараясь не пропустить ни единого сантиметра тела от макушки до кончиков пальцев ног. Мыло было душистым и хорошо пенилось и в самый разгар «пенной вечеринки» в каюте послышались шаги и несколько голосов. Анелла инстинктивно прикрылась руками и замерла.
Через минуту дверь хлопнула и наступила тишина, а потом смеющийся голос Себастиана донесся из глубины каюты:
– Продолжай! Никто на тебя не смотрит! Когда вымоешься, грязную воду можешь слить. Сбоку есть пробка, открой ее и вода уйдет по желобу.
«Так вот почему такая странная конструкция, – подумала Анелла. – Чтобы сливать воду!»
Она продолжила мыться, потом спустила грязную воду налив внутрь чистой из оставшегося