стал стремительно приближаться… успели снова подхватить, и даже кое-как выпрямить…
– Тысяча бесов, она же… – раздался над ухом звонкий девичий голос. – В стельку!
– Так! – командир быстро принял решение: – забираем с собой, шустро! Еще тетя Роза заметит… Олав догонит!
Шатающегося Лана споро спустили по ступеням и погрузили в автомобиль. Вождь напоследок показал кулак слугам и приложил палец к губам: тссс. Те понимающе закивали.
«Я вас всех закопаю, бесы вас раздери!! Какого хрена уволокли мою девушку?! – Олав рычал, аки махар. – Чья гениальная идея?!»
«Да успокойся, вон сидит, с девчонками, все с ней в порядке…»
«Мать вашу!! Нашлись мне, мыслители!»
Лан начал приходить в себя, тряся головой и усиленно моргая. Мир никак не хотел фокусироваться и очищаться. Хмелю, по-видимому, понравилось в его голове. Вцепился, мертвой хваткой.
Впереди что-то бухает и полыхает. Разлетается щебень, звонко кричат веселые голоса. Остро пахнет озоном. Как всегда, если рядом магия.
– Как ты? – вопрошают справа. – Получше?
Мальчишка фокусируется – мать твою!! Зубастая Окка Айшуг, как отче наш! На расстоянии ладони! Одна из лидеров вражьего племени, старший род, сильнейшая майора… чуть ли не четвертого круга…
Раньше такая фифа никогда бы не открыла рот, чтобы выпустить в его сторону звук.
– Где ты умудрилась так наклюкаться? – доносится слева.
Час от часу не легче. Мия… Майора 3-го, огневица, сколько наших в свое время положила на лопатки. Приплыл. Прямо в руки. В животе нудно засвербило.
– На, попей, – справа протягивают витую флягу. – Хорошо освежает.
– Что это? – Лан не спешит, ожидая подвоха.
– Сок дрокка, – поясняет черноглазая. – Он целебный. Всегда беру на май-шугг.
Что это с ними? Мальчишка осторожно делает глоток, другой… В голове действительно проясняется. Спереди снова бухает, вспышка, и веселый крик…
– Веда талантище! – смеется Мия, хлопая в ладоши. – Бугг никогда ее не пробьет!
Лан моргает, очищая глаза, и осматривается. Громадный пустой амфитеатр, ряды скамеек поднимаются кверху. Сверху полупрозрачный купол до-защиты. Ага, они на полигоне. На передних скамейках. Вокруг солидная компания молодежи, с полсотни ребят, постарше и помладше, галдят на скамейках. Впереди, за прозрачным барьером, дерутся. Толстый Бугг только кажется неуклюжим, вертится как волчок. Взмах – рев огня! – тут же прыгает в сторону. Веда принимает на защиту, перед ней на секунду проявляется прозрачная ледяная стена, и заливисто смеется – приземлившийся Бугг уже напоролся на ледяные шипы. Шипы, конечно, с треском ломаются – это тренировка, а не смертный бой. «Как ты узнаёшь?» – ворчит недовольный толстяк, потирая ушибленный бок. «Тебя просчитать, раз плюнуть! – смеется Веда. – После «право» всегда «лево»! Смени формулу!»
– Ты извини, ладно? – неожиданно сказала сбоку черноглазая. – За те смешки. Мы когда узнали, что на самом деле произошло…