вынес… И в запои он не уходит, не то что Борисов с третьего этажа. Тот месяц-другой не пьет, зато потом срывается – и неделями, без просвета. А он, Балваныч, пьет аккуратно. К тому же не за ради выпивки, а исключительно в оздоровительных целях; когда-то давно он услышал о том, что в алкоголе есть полезные для организма ферменты, и свято в это уверовал. И ни регулярное похмелье, ни отсутствие знаний о том, кто такие эти самые ферменты, не могли поколебать его веру. С тех пор Балваныч стал трепетно относиться к своему здоровью, укрепляя его ферментами почти ежедневно.
Впрочем, объяснять это языкастым пенсионеркам – это всё равно что метать бисер перед свиньями. Потому Балваныч прочихался, медленно, с достоинством вытер нос ладонью, а ладонь – о засаленный пиджачок, и деланно равнодушно прошествовал мимо кумушек. Не спеша миновал выкрашенный зеленым короб – пункт приема стеклотары. Очередь нетерпеливых мужиков и шумных детей со звенящими авоськами, к окошку пока не выстроилась, зато позади короба уже стоял ЗИЛ, и грузчики в грязных темно-синих халатах таскали в кузов тренькающие ящики.
В кирпичном доме сразу за коробом и находился универсам «Волжанка», где продавалась спасительная минералка. Балваныч повернул за угол и направился было к стеклянным дверям «Волжанки», да так и замер на месте, увидев рядом с облупленной телефонной будкой его.
Рассматривал Балваныч пристально и недоверчиво. Всё честь по чести: прорезь для монет, выемка для сдачи, квадратики с надписью «с газом – 1 коп.» и «с сиропом – 3 коп.», окошко с носиком крана слева и перевернутым вверх дном граненым стаканом справа. И крупными печатными буквами надпись наверху – «Газированная вода».
Нерешительно протянув руку, Балваныч надавил на стакан. Граненые края послушно утонули в резиновом дне, и оттуда прыснули струи воды. Балваныч ошарашенно покачал головой. Надо же, автомат с газировкой! А ведь их вот уж лет десять как перестали ставить – перешли на газировку в бутылках, с бутылками ведь проще, их ни ремонтировать не надо, ни брошенные в прорезь деньги собирать, ни сироп доливать.
При мысли о холодной шипучей газировке пересохшее горло спазматически сжалось. Позабыв о минералке, Балваныч зашарил в карманах, размышляя, откуда этот автомат здесь взялся.
В карманах нашелся только мятый рубль и пятнадцать копеек.
Балваныч с досадой саданул кулаком по боку автомата – вот ведь!
Кулак противно заныл, зато в окошечке для возврата монет послышался редкий звон. Балваныч торопливо пошарил в крошечной нише и выудил добычу: одну трехкопеечную монету и пару копеек. Балваныч тут же бросил копейку в прорезь, нажал на кнопку. Автомат тихо фыркнул, и шипучая газировка вмиг наполнила запотевший стакан. Балваныч выпил ее одним махом. Эх, хороша! Куда лучше, чем в бутылках! И жажда враз прошла, и голова прояснилась. И вроде как сил сразу прибавилось. Даже поясница ныть перестала.
Балваныч довольно крякнул. Перебрал монетки, выудил трехкопеечную, задумчиво повертел в руках.