За последние несколько недель обычно молчаливый групповой чат из четырнадцати друзей-врачей скорой помощи со всей страны стал необычайно активным.
Чат, где мы обменивались новостями из жизни, – о рождении ребенка или профессиональной награде – теперь стал средством получения информации о вирусе в режиме реального времени. Мы делились полезными новостными статьями, первичными данными и личным опытом борьбы с вирусом. И просили друг друга проверить родственников, если те попадали в отделение к кому-то из нас.
Объединив наш опыт, мы увидели закономерности, которые никто из нас не смог бы заметить в одиночку: когда стоит интубировать задыхающегося пациента, какие настройки аппарата ИВЛ выставлять, чтобы повысить его шансы на выживание, кто из пациентов действительно подвергается наибольшему риску. Мы видели, как наши любопытные наблюдения со временем становились устоявшимися фактами об этой болезни.
Мы поняли, что наши чернокожие и смуглокожие пациенты несравнимо больше пострадали от пандемии, за несколько недель до того, как это подтвердилось данными. Мы разработали специальные планы лечения для комбинаций заболеваний, которых никогда не существовало. Например, соответствующее применение стероидов и небулайзеров у пациентов, которые одновременно страдали коронавирусом и хронической обструктивной болезнью легких. Мы начали применять это на практике задолго до того, как наши находки были опубликованы в качестве официальных рекомендаций.
Наши глаза и уши были почти в каждой медицинской организации Нью-Йорка. Мы лихо игнорировали надпись «НЕ РАСПРОСТРАНЯТЬ» на водяных знаках больничных документов и делились всей информацией, которая попадалась нам под руку. Наши трудовые контракты содержали пункты, которые определяли медицинские знания как коммерческую тайну. Но мы понимали, что информирование друг друга потенциально может спасти чью-то жизнь. В рамках этой подпольной учебной программы мы использовали наши смартфоны, чтобы обойти неэффективность системы здравоохранения.
Мы вели постоянный диалог с врачами отделений неотложной помощи из Сиэтла, Лос-Анджелеса, Хьюстона, Денвера и почти каждого района Нью-Йорка, которые также находились на самом пике пандемии. Мы были для самих себя лучшим информационным ресурсом, и мы это знали.
LA: @KB, ваш комитет по распределению ИВЛ давал какие-нибудь рекомендации? Они предназначены только для того, чтобы вентилировать пациентов? Они выпустят рекомендации, как снимать с них людей? Кто этим занимается (биоэтики, пульмонологи)?
КВ: Пока нет. Но план такой: постоянно оценивать состояние вентилируемых пациентов и быть готовыми к экстубации[7], если заметите декомпенсацию[8]
LA: Значит, никаких исключений, не допускающих вентиляцию? Я спрашиваю, так как собираюсь поделиться этим в своей больнице. Похоже, на следующей неделе мы все будем в одной лодке
DE: Ребята, отправил вам статью,