в сторону дома. Шерсть его снова потускнела и поредела, бока запали. Он стал припадать на передние лапы, и попеременно поджимал то одну, то другую. Аппетит тоже изменился – теперь он ел мало, только жадно выпивал всю воду из миски. Вечером он ложился мордой к лицу Кати, долго разглядывал ее и засыпал, обхватывая девушку передними лапами за шею. Во сне он постанывал, глаза его дергались под натянутыми веками, а зубы и розовые десны оголялись от негромкого рычания. Катя мгновенно просыпалась, чутко водя головой из стороны в сторону, но тут же успокаивалась, расслаблялась и снова засыпала. Сон ее стал легким и невесомым, с постоянными пробуждениями от любого звука. Карабас же спал глубоко и тяжело, и обрубок уха, раньше крутящийся даже во сне, теперь был вялым и неподвижным.
Однажды Катя проснулась от жуткого голода. Она тихо встала, чтобы не разбудить Карабаса, и пошла на кухню. Холодильник был пуст, и Катя вспомнила, что уже почти две недели не ходила в магазин. Она медленно опустилась на пол, растерянно осматриваясь. От мысли, что ей придется пойти за покупками, ее замутило. Сухой корм, вспомнила она, и бросилась к полкам. Там действительно стоял сухой корм Карабаса, который тот почти не ел. Катя щедро насыпала в тарелку спрессованные шарики и залила их водой. Шарики тут же набухли и раскисли. Катерина попробовала кусочек, осторожно подцепив его пальцем. Вкусно! Она принялась засовывать в рот коричневое месиво. Легкий шелест привлек ее внимание – на пороге стоял Карабас и с печальным пониманием смотрел как она ест.
– Еда! – она послала ему мысленный сигнал, но Карабас тяжело вздохнул и ушел обратно в комнату.
А потом Катя заболела. Все тело горело и чесалось так, что хотелось содрать кожу. Суставы выворачивало, мышцы ныли, в горле было сухо и горько. Мысли туманились, плавились, и от этого Кате казалось, что реальность вокруг тоже плавится и меняется. Где-то в далекой мутной глубине памяти мелькнуло слово «грипп», и Катя сделала попытку встать, чтобы добраться до аптечки. Но ноги не слушались, предательски дрожали и подгибались, а затем и вовсе разъехались, и она упала, больно стукнувшись коленками. Она то впадала в странное забытье, когда ей казалось, что она бежит по длинной каменистой дороге, то чувства возвращались, и ей хотелось пить так, что язык высыхал и вываливался изо рта. В один из таких моментов она очнулась и увидела рядом миску с водой. Ей хватило сил поднять голову и хлебнуть теплой стоялой воды. Карабас, с благодарностью подумала она, но силы тут же закончились и навалилось забытье.
Утром Катя открыла глаза. Неяркий свет узкой полоской едва проникал сквозь задернутые шторы. Тело затекло, и она с наслаждением потянулась, вытянув сначала ноги, а потом руки. Нещадно зачесалась спина, и Катя принялась ожесточенно тереть это место. Приятный запах еды погнал ее в кухню. Рассыпанный сухой корм лежал на полу, и она жадно принялась подбирать его. Зубы с хрустом дробили сухие кусочки, и рот наполнялся вязкой слюной. Она подобрала все и покрутилась вокруг себя, в надежде найти еще. Заслышав шум,