в глубине души, его перестали замечать, сжились с этой ноющей болью…
«И ничего странного в появлении фантазеров нет», – сказал он себе. Он и сам жил вне действительности со своими книгами и рукописями.
Глава 10
Он поискал ключ под цветочным горшком на террасе, но его там не оказалось. И он вспомнил, что оставил дверь открытой, чтобы Джо мог попасть в дом.
Он повернул дверную ручку и вошел, на ощупь в темноте добрался до стола и зажег лампу. Под лампой лежал клочок белой бумаги, на котором размашистым почерком было написано:
«Джей, я все сделал и проветрил дом. Плачу сотенную за каждую пойманную мышь.
Он услышал шорох и, повернувшись, заметил, что на террасе кто-то покачивается в его любимом кресле-качалке. Зажженная сигарета выписывала в темноте замысловатые кривые.
– Это я, – раздался голос Гортона Фландерса. – Вы уже поужинали?
– Я перекусил в поселке.
– Жаль, я принес бутерброды и пиво. Я думал, вы будете голодны, и, зная вашу любовь к стряпне…
– Спасибо, – сказал Виккерс, – пока я сыт. Может, поедим попозже.
Бросив шляпу на стол, он вышел на террасу.
– Я занял ваше место, – забеспокоился Фландерс.
– Ничего страшного, – ответил Виккерс.
– Какие новости? У меня дурная привычка не заглядывать в газеты.
– Ничего нового. Все те же разговоры о войне.
– Они не прекращаются уже добрых тридцать лет. Но пока все же дело ограничивалось локальными конфликтами. Правда, мировая война могла вспыхнуть по меньшей мере раз двенадцать.
– Я как-то никогда об этом не задумывался, мистер Фландерс. Однако, полагаю, никому не хочется воевать, – сказал Виккерс.
– Так-то оно так, да не всегда стремление к миру позволяет предотвратить войну. Сколько раз великие державы оказывались перед выбором – начать войну или уступить. И они всегда уступали. Однако так происходит лишь последние тридцать лет. Вам не кажется, мистер Виккерс, что появился какой-то новый фактор?
– Я, пожалуй, не вижу никакого нового фактора. Человек остался человеком. Люди не всегда воевали. В 1945 году они закончили самую страшную в истории войну.
– С тех пор возникало немало поводов, вспыхивали местные конфликты, но не мировая война. Как вы думаете, почему?
– Мне трудно сказать.
– А я считаю, что все дело в появлении нового фактора.
– Может, это страх перед новыми видами оружия?
– Может, и так, – согласился Фландерс, – но страх – удивительное чувство. Он в равной мере может и вызвать войну, и помешать ей. Однако не думаю, мистер Виккерс, что страх является единственной причиной поддержания мира.
– Вы полагаете, существует некий психологический фактор?
– Не исключено, – ответил Фландерс, – как не исключено и вмешательство.
– Вмешательство? Чье?
– Затрудняюсь ответить на ваш вопрос. Но я уже давно одержим этой мыслью, и не только в связи с последними событиями. Столетие назад с нашим