второго дня зашел в кафе, располагавшееся рядом с аркой, ведущей во двор офиса. Во время стройки у него была договоренность с хозяином этого кафе на льготное пользование его услугами. Хозяин был не глуп (столь недорогим способом угодить преуспевающему адвокату, мало ли что могло случиться в будущем), и приказал обслуживать будущего соседа как лучшего клиента. Поэтому Антон Альфредович чувствовал себя в этом кафе весьма уютно. Поначалу даже деловые встречи здесь назначал. Относились к нему безупречно. Ему же льстило, что он может ощущать себя хозяином не только в собственном монастыре. Поэтому и сейчас, когда офис уже был отстроен, а личный секретарь по первому слову готова подать все, что захочется боссу, Антон Альфредович заворачивал иногда по привычке в кафе нового приятеля. У богатых всегда есть причуды, заслужил и он такое право.
Кафе состояло как бы из двух частей. Первая, внутренняя, без окон, была совмещена с баром, а вторая напоминала витрину магазина. Когда-то здесь действительно находился магазин: внутренняя часть была торговым помещением, внешняя – витриной. А теперь, на месте витрины, новый хозяин поставил три небольших столика, но закрывать стекло шторами не стал. Сидя здесь, можно было наблюдать всю улицу с едущими по дороге автомобилями и идущими по тротуару людьми. Можно было витринно восседать, ощущая собственную надмирность, ведь кафе было очень дорогим. Но не для Борина Антона Альфредовича.
Заказав бутерброд с икрой и кофе, Антон Альфредович занял свободный столик в бывшем витринном отделении и начал продумывать линию своего поведения. Сегодня он встречался с Леной. Это радовало, но и обязывало к соответствующему ее поступкам отношению. Вчера эта нахалка, вместо того, чтобы быть у него, позвонила, что приехать не может. Вопиющее непослушание. И хотя логика твердила, что нельзя поддаваться нервозности, избавиться от возмущенного смятения Антон Альфредович не мог. Поведение Елены в последнее время выходило за рамки допустимого: кроме непослушания, она позволяла себе выказывать и раздражение. Что ей надоело: его раздвоенность или ее потаенность?
– Я пятно на твоей репутации, – как-то выдала она, когда говорили они о чем-то совсем другом.
Он был весьма удивлен такой постановкой проблемы, ему всегда казалось, что Лена не утруждалась раздумьями о своем положении. Он же делал немало, чтобы ей было хорошо: одаривал подарками, помогал деньгами. Это благодаря Антону она имела постоянную копеечку в кармане и тряпки, позволяющие молодой девушке чувствовать себя современной. А при процветающей вокруг нищете, такой аргумент как материальное обеспечение был фактором немаловажным. Поэтому Антон Альфредович и считал, что имеет полное право на Лену и ее настроение. – «Наложница, которая всем обязана своему господину, должна с благодарностью выполнять любые его прихоти, стараясь угодить как можно лучше. А Елена не только не угождает, но смеет не подчиняться приказам, и даже яд выпускает. Необходимо кардинально менять ситуацию. Наложница должна иметь только волю господина,