меня, остаться со мной и в завтрашнем дне, и завершил, как меня научил Пётр: «Да будет так». Это было последнее, что я помню, похоже, что после этого я сразу и заснул.
Проснулся я от того, что зверски затекли бока, да так, что не мог подняться. До чего же жёстко спать на полу! Было уже светло, Петра рядом не было. Я приподнял голову, и увидел, что он стоит на коленях на полу у окна и, признаться, непонятно что там делает. Он услышал, что я проснулся, обернулся и спросил бодрым голосом:
– Ты в порядке?
Я с трудом встал на четвереньки и с хрустом размял спину.
– Не знаю… что-то не очень, – пожаловался я. – Не привык к таким условиям. Хотя всё равно рад, что проснулся не дома.
Петр улыбнулся своей замечательной улыбкой, и на душе у меня посветлело.
– Пока ты спал, я сходил на лужайку за домом и собрал кое-что к завтраку. – Он вытащил из кармана полиэтиленовый пакетик. – Смотри! Это – ягоды! Тут когда-то был сад.
Я обрадовался осенней голубике, ведь много лет ел только одни полуфабрикаты, а Пётр продолжал:
– А из листьев смородины и малины я заварил чай. Я такой люблю очень.
Я почесал взлохмаченный затылок, соображая, можно ли не чай назвать чаем, и почему-то спросил:
– Ты, наверное, живёшь в деревне?
– Сейчас нет! – засмеялся Пётр. – Но у нас есть своё хозяйство. Урожайные годы на ягоды бывают часто, всегда живём в изобилии.
– Угу. И всё всегда у вас есть. Даже реанимационный комплект. Какое изобилие!
Пётр быстро посмотрел на меня, ворчу ли я или шучу. Я сделал вид, что шучу. Но поворчать хотелось.
– Андрей, смотри-ка, что нам передала та женщина на вокзале!
Он присел рядом, положил на плед какую-то дощечку, на неё, как на стол, положил свёрток, развернул упаковку и достал колбасу, кефир, хлеб, сыр и творог. Мне стало как-то необычно хорошо и тепло. Я с наслаждением наблюдал, как Пётр, осмотрев кухню, нашёл какой-то тупой нож, как он резал им хлеб, колбасу и сыр, как собирал из них бутерброды. Посуда была чисто вымыта, и Пётр разливал по кружкам чай.
– Где ты взял кипяток? – удивился я.
– В саду есть своя скважина с ручным приводом, я набрал там немного воды, а потом просто во дворе сложил костёр и в кастрюльке вскипятил воду.
Я с восторгом хмыкнул. Он разложил по тарелкам творог и замер, посмотрел на меня с загадочной улыбкой.
– А теперь самое вкусное… – И посыпал творог ягодами.
У меня к горлу подступил ком. Пётр сел напротив, кротко посмотрел на меня и тихо сказал:
– Давай благословим нашу трапезу?
Хоть я не понимал, что он имеет в виду, но сразу согласился, предчувствуя флуктуации мироздания. Я весь подобрался и стал внимательно слушать. Глаза Петра вспыхнули светом. Как будто испугавшись, что я смогу это увидеть, он прикрыл их и начал говорить просто, но с какой-то силой:
– Благодарим тебе за кров, за эту замечательную еду и просим: благослови нашу трапезу и наше общение!
– Да