снова придется платить за чужое лечение. Хотя, я думаю, он все же мной немного гордится. И хоть ворчит, оплачивая счета, ни разу еще не отказал, хотя мог одним словом запретить мне таскать в клинику бомжей и пьяниц.
– Как тебя зовут? – спрашиваю я, чтобы отвлечь бедолагу.
У него очень высокая температура.
– Марк… – Даже имя он произносит с одышкой.
Безумие какое-то
Родители редко ругаются. Серьезно, я не знаю ни одной семьи, в которой родоки бы не собачились каждые выходные… кроме нашей. Мама с папой, как любит говорить тетя, «живут душа в душу». Поэтому их голоса привлекают внимание, и я аккуратно крадусь к дверям кабинета отца.
Не то чтобы я часто подслушиваю. Просто сейчас почему-то чувствую, что стоит.
– Знаешь, Серебров, я вот иногда думала… ты – богатый, успешный, красивый. Я постарею, потеряю красоту и энергию, перестану тебя привлекать, ты найдешь любовницу и она родит тебе сына, с которым наши дети будут дружить. Но ты меня охренеть как удивил!
– Брось, Кисточка, – раздается ласковый, но усталый голос отца, – я тоже постарею. И быстрее, чем ты. Поэтому главное – чтобы нам друг с другом было интересно. Вот тебе со мной интересно?
– Охренеть как! Что делать-то будем?
– Понятия не имею. Он меня послал. Причинять добро насильно совершеннолетнему парню не получится. Договариваться он не хочет.
– Но нельзя же его бросить!
– Знаю. Но что ты предлагаешь? Засунуть ему кредитку за шиворот? Купить квартиру, привезти в нее и запереть? Может, обдумает все с холодной головой, и решится позвонить. Я сунул ему визитку, вроде, взял. Остынет, оценит перспективы. Не знаю. Меня больше волнуют дети. Как мы им такое расскажем?
– Словами через рот, – откликается мама. – Ложь приводит вот к таким вот последствиям. Они достаточно взрослые, чтобы понять.
– Не хочу портить Олежке отдых. Расскажу, когда вернется.
– Но Эльке нужно сказать сейчас.
– Думаешь, она меня возненавидит?
– Не думаю, что Элина вообще способна на это чувство.
Поняв, что больше не могу сдерживать любопытство, я захожу в кабинет.
– Мам, Пап, привет. Чего секретничаем?
– Элина!
Мама подскакивает с дивана. Я хмурюсь. Обычно она куда сдержаннее и спокойнее. Что же стряслось?
Папа устало улыбается.
– Заходи, детка. Садись. Как практика?
Хм… значит, отцу еще не доложили, что дочурка снова привезла неплатежеспособного пациента. Интересно, чем он так был занят, что не читал рабочий чат?
Похоже, момента лучше не найти. Папа явно собирается меня чем-то расстроить, значит, простит любой косяк. Особенно совершенный из гуманистических соображений.
– Как раз хотела с тобой поговорить. Сегодня… м-м-м… кое-что случилось.
Мама вздыхает: она уже знает, что я скажу. Либо я подобрала животное. Либо человека. Животное хотя бы пристроить можно, да и ветеринар дешевле частной клиники.
– Я поехала за кофе. И на парковке один парень потерял