не оглянулся. – Да у меня же есть всё для полного счастья, всё – жри не хочу! Я еще молодая и красивая, но мне 31, половина жизни уже прожита. Когда я уже жить нормально начну? Жить, радуясь жизни? Пока я сижу и жду, когда счастье нахлынет, мне уже 70 будет. А в 70 оно мне уже и даром не сдалось… Она секунду поколебалась, что лучше – разреветься или «выкинуть» со злости «что-нибудь эдакое», и выбрала второе.
– Ну нет, не знаю, как насчет всей жизни, а в эти выходные я точно не буду сидеть одна.
Она схватила телефон:
– Вик, ну что, во сколько встречаемся?
– Ну вот это другое дело! Узнаю старую добрую Саньку!
«Санька» достала большую деревянную шкатулку. Её сложнейшие узоры из райских птиц и россыпей цветов вырезал какой-то неизвестный ей тюремщик. Торговец, который продавал ее за копейки, не только не скрывал этого, но считал это одним из важнейших ее достоинств. Когда Саша купила ее, Вика вся обплевалась, а Саше она нравилась. Именно в этой шкатулке она хранила свою самую важную коллекцию – браслеты. Она неведомо сколько лет собирала коллекцию браслетов на все случаи жизни. Со многими другими вещами она готова была расстаться хоть сейчас, но эту коллекцию хранила, как хранят самые любимые фотографии важных моментов жизни. И каждый у нее с чем-то ассоциировался и что-то символизировал. Как правило, символика почему-то получалась обратной, шла в разрез с ее настроением. Вот в этом легкомысленном браслете с сердечками она с Викой сдавала нудную философию. Вот в этом, строгом и дорогом, она, правда, ходит на важные официальные встречи. Но есть еще один «официальный», с неприличной тематикой… Она прячет его под рукавом жакета. Её просто греет мысль, что когда все вокруг с такими серьезными лицами, у нее на руке маленький бунт. А когда на руке был вот этот, самая простая цепочка – муж сделал ей предложение… Она поскорее бросила его назад в шкатулку и, достав искомое, убрала коллекцию подальше. Сегодня металл и кожа. Оковы и сбруя.
Саша жирно красила глаза черным. Сегодня в клуб она наденет свое самое короткое черное платье и туфли на самых высоких каблуках. Каблуки – это её тема. У Саши два предмета гордости: красивая грудь и высокий рост. Она всегда была вровень с мужиками, а каблуки давали ей возможность быть и повыше многих мужиков. «Такая дылда, да еще и каблуки напялила…» – слышала она порой шепоток за спиной – и довольно улыбалась. Ей нравилось! Нравилось смотреть на них сверху вниз. А на избранные макушки, как, например, лысина одного из ее многочисленных начальников, ей хотелось просто плюнуть. Она наслаждалась смущением, робостью, а иногда и смятением тех низкорослых носителей «Y»-хромосомы , которые видели ее впервые. Мужа она выбирала по принципу «не дорос – не подходи» и к кандидатурам ниже себя относилась снисходительно. Всё же мужа она выбрала не намного выше себя, а на каблуках и вовсе… Почему? Да Бог знает.
Саша откопала среди растрепущих волос левое ухо и вдела во все многочисленные дырки серьги. Посмотрелась в зеркало: высокая, красивая, худая, с яркой боевой раскраской. Никто и никогда не давал ей тридцатника, а в магазине иной раз