на поше или другой химии. Мне определённо везёт!
– Энто Крайний. Ротарный – тудой, дальше, – мужчина кивает в сторону домов.
Ой-ё… А вот и подвох: речь совершенно неразборчивая, голос грубый, хрипло-лающий. Такой эффект даёт долгое проживание в едко-химической вони Лагена. Вот я молодец – посреди пустынной ночной улицы сама выскочила к самой что ни на есть портовой шпане, ещё и за куртку его схватила.
Очевидно, растерянность пополам со страхом отразилась на моей физиономии, потому что мужчина поднимает бровь и усмехается. Но ладно, деваться некуда. Как говорил отец, «если начала, то иди до конца». Мужик явно взрослый – надеюсь, уже не такой идейно-упёртый, как малолетки. Он ведь до сих пор не ткнул меня ножом, верно? Но вот чего точно не стоит делать, так это дёргать его одежду, словно я крутая кунг-фу девица.
Отпускаю куртку мужчины, но ладонь не убираю – старательно делаю вид, что она просто так лежит на его груди. Может, это у меня флирт такой. Он демонстративно смотрит на мою руку, поднимает взгляд на лицо. Изучает. Молчит и ждёт. А я тоже молчу, потому что мне нужно собраться с мыслями и вспомнить карту.
Так, он сказал, это Крайний проулок. Значит, у парка я всё-таки ошиблась с улицей. Проблема в том, что и Крайний, и Роторный очень длинные, идут параллельно и только в самом начале пересекаются единственной перпендикулярной улочкой. Если я сверну не в ту сторону, в итоге упрусь в тупик. Следовательно, нужно выяснить, в какой части улицы я нахожусь.
– Каторый энто дом?
Чувствую себя полной дурой, растягивая все эти «а» перед мужиком из Порта – ведь именно портовые и создали этот диалект, кого я пытаюсь обмануть? – но, может, хоть как-то сойду за местную.
– Каторый дом «каторый»? – он не отрывает взгляда от моего лица, и это смущает.
– Энтот шуйный, – я тычу подбородком в дом слева. – Каторый?
– Не шну.
Мужчина издевательски ухмыляется, и страх внутри меня вспыхивает злостью. Да твою ж налево, я не для того плутала по тёмным дворам, чуть не попала в зубы ищейке, бежала сюда – чтобы заблудиться в двух шагах от цели!
Голос-в-голове рычит: Давай ткнём этому гондону шокером в глаз? Чего он лыбится?!
Я снова сжимаю пальцы на отвороте куртки мужчины, чуть не утыкаюсь носом в его лицо и шиплю уже чётко и торопливо, не скрывая «богатое», поставленное в университете произношение:
– Слуш, парень, не дёргай шкоты. Там мой друг, и мне по правде нужно, чтобы он не попался шавкам.
А если мужик вздумает выделываться, я ведь действительно могу ткнуть в него шокером. Я раньше такого не делала, но ведь могу. Будет знать, как препятствовать мне спасать мир.
Однако лицо мужчины сразу становится серьёзным.
– Так што впустую болтаешь? Пошли.
Он перехватывает моё запястье колючей шерстяной перчаткой, разворачивается и в бодром темпе тащит назад, откуда я пришла.
В перерыве между торопливыми вдохами выпаливаю:
– Буду должна…
– Хех,