возле него и начала его гладить. – Не надо трогать его руками, он чужой – закричала мать, грузная некрасивая женщина лет сорока в черном длинном плаще и коричневой кожаной сумкой в руках. Сумка была большая и нполненная разными продуктами. Было видно, что сумка была тяжелой, а женщина – усталой.
– Мама, ну, и что, что чужой, он потерялся! Давай его возьмем! – и девочка поднялась и с надеждй посмотрела на маму.
– Нет, он бабушкин! – солгала мать.
– Бабушкин? – ребенок был в недоумении и недоверчиво спросил – Какой это бабушки?
– Бабушка тут живет, на десятом этаже – женщина очень бодро сочиняла, видно было, что ей хотелось побыстрее уже прийти домой и начать отдыхать. – Она его кормит. И не надо его трогать и забирать! Пошли скорее, мне тяжело, – и девочка недовольно последовала за матерб. В подьезд
– Да, он бабушкин! – Стеллу тоже устроил этот ответ, и она проследовала за ними, закрыв дверь прямо перед носом котенка, оставив его на улице.
В этот вечер она долго не могла уснуть, жизнь казалась ей одинаковым «Днем сурка» и события на работе не давали ей покоя.
– Господи, да что ты из себя изображаешь-то, лысый бобрик! Да кто на тебя вообще позарился. Правильно, что у Вас с этой твоей Верой детей нет. И как она на тебЯ позарилась на такого бесплодного – Стеллу несло и несло.
– А красавец-то наш директор, тупой как сидирский валенок, а все туда же, – Ты Стелла, ничего не сделал, что я просил, почему начала делать то, что я запретил. Шизофреник несчастный, знаю я про тебя все. Каждые две недели заставляет яму копать, а потом ее закапывать. Да Вы вообще ничего все не понимаете. Я вот уволюсь, тогда узнаете, кого лишитесь. Да мне надо в столице жить и рабоатть, а не на этой окраине земного шара, тут просто никто меня оценить не может.
И она расплакалась.
– Ой, кажется, у меня депрессия! – подумала она, и пошла к кухонному шкафчику. Руки у нее тряслись и она скорее схватила пачку сигарет, выбежала на балкон и с наслаждением затянулась.
– О! Кажется, отпускает! – подумала она. – Пойду еще винца намахну да подружкам позвоню. А, может поехать к кому-нибудь? Нет, завтра на работу! Эх, жаль.
В результате она выпила несколько бокалов, почувствовала радость, повеселела и пошла спать с мыслью, что надо в выходные по-нормальному расслабиться.
Утром Стелла встала кое-как, голова от ночных мероприятий побаливала, она наспех проделала все нужные гигиенические процедуры и, понимая, что не успевает позавтракать, наскоро оделась и с еще более тяжелым настроением, чем ночью, поехала на работу. Она полезла в шкаф за одеждой и достала единственную чистую юбку. Юбка ьыла короткая, из стеллиной молодости. И едва прикрывала ей ноги. Стелла не люьила ее, потому что все мужчины начинали сразу на них пялиться, но других вариантов не было, поэтому пришлось одеть именно ее. Сверху Стелла юыстро схватила свою людимую белую блузку с бантом вепереди.
– Н-да, – подумала она, глядя на себя в зеркало. – конечно, эта библиотченая блузка