несмотря на образовавшуюся дистанцию, Майна сделал шаг к ней и зажал ей рот рукой. Она прислушалась. Слышался треск веток и шорох – кто-то приближался. Чувствуя, что она не сопротивляется, он отпустил её и шагнул вперёд.
– Выходи, – спокойно потребовал он, глядя в ту сторону, откуда доносились звуки.
Казалось, будто бы он даже не напрягся – ни один мускул на его лице не дрогнул. Калисторо же была готова в любой момент вытащить из-за пояса кинжал.
На поляну вышел, прихрамывая, невысокий парень. В темноте были видны лишь его короткие светлые волосы, белая рубаха и короткие тёмные портки. Он поднял две руки вверх.
– Мне пора, – Норов подошёл к дереву со стеклянными ветками.
– Подожди! – Виндриг пыталась поймать его за руку, но он исчез в чёрном облаке пыли.
Сиреневый свет вновь сменился на зелёный, стеклянная ветка исчезла.
– Кто ты такая? – раздался охрипший голос парня, в его руках блеснуло лезвие ножа. – Ты из гвардии, я вижу по форме. Лазутчица?
Калисторо была полна возмущения. Во-первых, он прервал важный разговор с Норовом, во-вторых, не представился первым и начал требовать её имя. А в-третьих, ещё и назвал её лазутчицей! Да она всегда пыталась спасти жизни многих от бессмысленных потерь!
– Отвечай! – крикнул он.
Виндриг пыталась не вспылить.
– Я же слышал, что ты с тем говорила! Или ты голос потеряла?
Калисторо инстинктивно потянулась к кинжалу.
– Стой! Нельзя! Он не понял тебя! – где-то отозвалось сознание, рука опустилась.
Она повернулась спиной к нему и побежала. Рискованно, но он не смог бы догнать её даже если бы постарался – он хромал, когда вылезал из кустов.
Под ногами трещали ветки, шуршала трава, по лицу иногда били листья. Где-то позади слышалась его ругань. Через пять минут она остановилась, впереди виднелись первые дома города. Она согнулась пополам, держась за дерево и пытаясь отдышаться. Даже если он вздумает её догонять, она уже почти в безопасности.
Спустя десять минут она уже вновь шла по тёмной улице мимо старых заброшенных домов. По рассказам Сейхи, здесь нередко хулиганила шпана, устраивая самосуд или расправы. Вокруг не было ни души.
Проходя мимо пыльной, заколоченной кривыми досками витрины давно заброшенного магазина, она краем глаза увидела своё отражение. На левой скуле красовался почти заживший синяк, поверх которого виднелась свежая ссадина. Приподняв чёлку справа, Калисторо также заметила царапину над бровью, которая сильно саднила.
Вдруг послышался женский крик полный боли и отчаяния.
Она пошла на голос, который уже бился в истерике.
– Кричи, кричи! Тебя всё равно никто не услышит! – насмехался какой-то мужчина.
Калисторо осторожно подошла к четырём людям сзади, которые кого-то или что-то плотно обступили около стены одного каменного дома. Виндриг, найдя небольшой просвет между двумя из них, с разбегу протиснулась в центр, толкнув обоих.
– О,