за честь принять ваше приглашение! – уверенно, но осторожно, ответствовала девушка.
– Необходимо, в таком случае, соорудить носилки для вашего друга, – облегченно выдохнул князь, стряхивая грязный пот с бровей и лба.
– Нет необходимости, – вдруг откликнулся Дима слабым, но крепким голосом, поднимаясь на ноги с Одиновой помощью. – Мои раны начали заживать!
Кровотечение и впрямь остановилось.
Они шли по единственной широкой улице Вьены не как победители и освободители от захватчиков в сопровождении ее князя. Скорее – как незваные гости (ратники Ундермана вернулись к своим домочадцам со строжайшим заветом оного ничего никому не разглагольствовать). Откуда вьенцам знать о подвигах гостей? Ведь в запекшейся крови, израненный, едва волочащий ноги, но любимый, князь вел за собой странноватого вида трех отроков, один из коих также сильно ранен и залит желтой кровью, и чудовищных видов крысу. Весьма странный квартет, если не сказать больше – страшно не понятный. Впрочем, когда князь пожелает – если соизволит (!) – тогда и пояснит ситуацию. Ежели князь не убоялся к ним спиной повернуться, значит, на то существуют веские причины. Ведь не стал бы князь приводить добровольно в родную деревню враждебных чудовищ, двое из коих носят ангельские личики (Наташа и Один, Дима и Еханна на сии роли, в виду характерных внешностей, не подпадают)!
Наверное, все вьенцы вышли из своих добротных деревянных (а какими дома могут быть в лесу?) изб со слюдяными окнами, дабы поглазеть на процессию – не каждый день их деревню кто бы-то ни было навещает! А тут – аж четыре враз гостя! Во взглядах русоволосых людей не ощущалась враждебность, однако пришельцы не наблюдали и дружелюбия. Больше – настороженность и недоверие чужакам. Все четверо не винили их в этом – если Наташа и Один еще мало-мальски схожи с представителями человеческой расы, то Дима, имеющий желтые глаза, волосы и кровь, а тем более Еханна – ну никак к людям не относились! Да и война с мертвяками на них наложила неизгладимый отпечаток. Поневоле станешь с подозрением относиться ко всем пришлым извне.
Улица закончилась настоящими двухъярусными хоромами с покатой крышей, бревенчатыми, с широким резным крыльцом, резными же оконными рамами (а стекла – слюдяные). Да-а, достойное князя относительно небольшой средневековой деревеньки жилище. Как оказалось, и внутри интерьер создан со вкусом, но без излишней роскоши. Абсолютно все – интерьер, мебель, разная утварь и прочее – сделано из дерева.
Их встретили пять человек разных возрастных категорий, провели из прихожей в зал, коий являлся еще и кухней одновременно. Милые люди тепло суетились вокруг Ундермана и редкостных гостей. Ундерман вежливо представил их друг другу, обрисовал ситуацию, в которой познакомился с необычными гостями, затем вышел из хоромины поговорить с вьенцами.
Милк и Катарина. Добрейшей души родители Ундермана Клармаркая с посеребренными сединой висками, но отнюдь не старики. Милые люди, если не сказать больше, прознав