Напротив. Теперь я был на вершине, а он внизу. И мне это положение дел нравилось, а Генке наверняка не очень. Он всегда болезненно воспринимал чужое превосходство…
– Понятно. – Олег Петрович произнес это таким тоном, что стало очевидно: ничего-то ему не понятно. И не решил он до конца, стоит ли Илье верить. – Будем разбираться.
Часть I
Холопка
Фатежский уезд Курской губернии, имение столбовой дворянки Мизюковой.
Нынешнее лето выдалось на редкость жарким. И от жары этой не было спасу ни коровам, ни коням, ни людям. Мухи и те летали сонные, медлительные, жужжанием своим раздражая и без того раздраженную потную боярыню. Та сидела у окошка, глядя на дорогу, обмахиваясь веером, не столько холодку ради, сколько потому, что более заняться было нечем.
– Читай, – велела она нервным голосочком. И девушка, сидевшая в углу, подчинилась.
Она читала выразительно, и мягкое звучание ее голоса вплеталось в нынешний сонный день, ничем-то не отличавшийся от дней иных.
Было скучно.
– Хватит… – Боярыня потянулась. – Вели, чтоб чаю подали…
Чаю не хотелось, вовсе ничего не хотелось, и все ж хоть какое-то развлечение… В гости, что ль, съездить? Аль вовсе на воды податься? Ныне общество приличное на водах… и родня, сестрица двоюродная отписалась, что отбывает… Однако ежель и боярыня отправится следом, то встрече сией сестрица не обрадуется. Не любит она о родственниках вспоминать.
Чай подали, а после чаю, тоску развеивая, и гость заявился незваный, но дорогой.
– Здравствуйте, тетушка! – Громкий его голос враз разрушил сонное очарование дома.
Мухи зажужжали живей, а горничные на гостя уставилися нагло, с провинциальным любопытством. Сказать-то, гость был собою хорош, высок и статен, волосом темен, смугл…
– Что ж вы, тетушка, будто бы и не рады меня видеть? – произнес он с притворным удивлением, а после на руки подхватил, закружил, что пушинку… Вот шельмец!
И когда только вырасти успел?
Помнится, не так давно приезжал отдыхать в поместье мальчонка диковатый, после и школяр… а потом в офицеры подался, значит. Писал, конечно, но редко и скупо. Оно и ясно, мужчины к письмам особое любви не испытывают.
– Ты бы хоть предупредил!
– Да зачем? Иль все ж таки не рады?
– Рады, рады… Матрена, вели, чтоб на стол накрывали! Голодный, чай? Конечно, голодный… Выхудл, без слез и не взглянешь… Матушка-то твоя ведает, что ты вернулся? Надолго ли?
– Ах, тетушка, сколько вопросов… похоже, что насовсем…
И сонное имение ожило, будто по мановению волшебной палочки. Козу с палисадника выгнали и кур отнесли на птичий двор, где им самое место, коня господского на конюшню поставили, и конюх долго восхищался тем, до чего жеребец хорош. Мол, чистых аглицких кровей, выездки великолепной, да и глядеть на него – одно удовольствие.
Барин был под стать коню.
Девки дворовые нарочно прибегали, чтоб хоть глазочком на него взглянуть. Оно ж когда еще случай такой-то