быть лучшей – люблю до такой степени, что кому-то мой перфекционизм может показаться нездоровым. Но я ничего не могу с собой поделать: дух соперничества живет во мне и толкает на новые и новые усилия, к тому же мне нравится видеть, как в результате моих трудов процветает мой бизнес – дело, в которое я вложила столько сил. Впрочем, четыре месяца назад я наконец-то наняла директора по производству, так что теперь я могу работать не так интенсивно. Моя мама состарилась, она живет во Флориде, и я хотела бы иметь возможность почаще ее навещать. Еще мне нравится путешествовать… Думаю, все это могло бы порадовать Габриэля, но… ты сам видишь, как все повернулось.
– Нет ничего плохого в том, чтобы много работать, если тебе нравится то, что ты делаешь. Ты не стала бы тем, кем стала, если бы пожалела времени и усилий. Я бы точно не стал.
– Благодарю.
– Что касается стремления быть первым – в этом я тоже не вижу ничего плохого. Дух здорового соперничества заставляет выкладываться по полной. А в итоге ты получаешь результат, который тебя радует.
Я покачала головой.
– Во всем хорошо знать меру. Мои знакомые перестали играть со мной даже в настольные игры. А в поселке для пенсионеров, где живет сейчас моя мама, мне запретили участвовать в «Охоте за пасхальными яйцами» из-за… – Я изобразила кавычки: – …Из-за инцидента с одной очень ранимой девятилетней девочкой, которую я непреднамеренно довела до слез.
Макс ухмыльнулся.
– Даже так?
Я провела пальцем по нижней части своего бокала, который покрылся матовой пленкой конденсата.
– Я стараюсь научиться держать себя в руках. Чтобы найти оптимальный баланс. Несколько месяцев назад я даже ездила на четырехдневный ретрит по медитации в надежде, что там мне расскажут, как правильно расслабляться.
– Ни и как? Рассказали?
– Я уехала на день раньше.
Макс хихикнул.
– А родные у тебя есть? У тебя большая семья?
– Нет, я была единственным ребенком. Мои родители произвели меня на свет довольно поздно. Они поженились, когда им обоим было уже за тридцать. С самого начала они решили, что не хотят иметь детей. Вскоре после свадьбы мой отец сделал вазэктомию, но когда моей матери было сорок два, она неожиданно забеременела. Как выяснилось, вазэктомия не дает стопроцентной гарантии. Во время этой операции хирурги перерезают семявыносящие протоки, но иногда они могут восстанавливаться. Это называется реканализация.
– Ну и ну! – Макс беспокойно заерзал на сиденье, и я рассмеялась.
– Что, небось сжал ноги покрепче?
– Еще бы! При одном упоминании о… о хирургических операциях на этой области мой организм начинает самопроизвольно реагировать. А как твои родители отнеслись к этой новости?
– Мама говорила – они оба испытали настоящее потрясение, но когда она в первый раз сходила на прием и услышала, как бьется мое сердце, то сразу решила: пусть будет что будет. А вот папа отнюдь не обрадовался.