кивнула:
– Это со мной!
И, шагнув на борт, мы попали во взбитые сливки европейской элиты.
Что вам сказать? Оказалось, сливки не очень отличаются от мутной пены обычных ночных клубешников. Все так же пьют, нюхают, трахаются в неположенных местах.
Разница лишь в качестве потребляемых продуктов. Наливают здесь не просекко, а «Кристалл», едят не креветки, а устриц, обжимают не стриптизерш, а элитных моделек и слушают модную группу не в записи, а живьем. А так…
– Ничего особенного! – наконец сказала я, когда мы после Катиной экскурсии поднялись на третью палубу. Наша новая знакомая даже обиделась.
– Ну, не знаю, девчонки, чем вас тогда удивить. Человечество вообще не сильно преуспело в разнообразии своих пороков. Но тут хотя бы, куда ни плюнь, попадешь в миллиардера. Вон тот задохлик у стойки – в первой тридцатке списка Форбс. Парень, что пьет у бара, – сын российского суперолигарха. А это…
Вдруг Буник на руках у Кати истошно засучил – нет, закобелил – лапами, увидев белую болонку Зефирку с накрашенным розовым ухом. На этот раз собачка, похожая на воздушное облачко, прогуливалась по палубе на коротком поводке, который был намотан на огромную ручищу толстяка с приплюснутой физиономией: по ней будто ударили утюгом. Неуклюжий амбал и аристократичная крошка Бишон фризе составляли контрастную пару.
Буник, вырвавшись у Кати из рук, кинулся к розовоухой красотке и беспардонно попытался на нее вскарабкаться.
– Зефирка, ко мне! – взвизгнул толстяк и подхватил на руки свое распустившее слюни сокровище. – А тебя, Катерина, я предупреждал. Держи кобеля покрепче, раз он не умеет себя вести!
– Да ты вокруг оглянись! – огрызнулась Катя. – Здесь все кобели так себя ведут.
– Ну вот я же на тебя не запрыгиваю! – пробурчал, все еще тяжело дыша, толстяк. – Хотя ты мне вполне симпатична.
Мы прыснули от смеха.
– А где Алиса? – спросила Катя.
– Тут где-то бегает. Сгрузила мне сокровище, – он нежно потрепал Зефирку по розовому уху, – и усвистала пить шампанское с какими-то клиентами. Ладно, увидимся!
И толстяк устремился к столу, на который официант как раз поставил свежую порцию устриц. Буник проводил сучку своей мечты тоскливым взглядом.
– Поубивала бы тех, кто красит собакам уши! – прошипела им вслед Машка. – Что за быдловатый дядька?
– Да ладно! Быдловатый! Бабловатый! Знаешь, сколько у него денег? Это Алисин папик. Или, как она его называет, Масик.
– Чем же Масик зарабатывает?
– Маша! Это самый неприличный вопрос на Лазурке. Что-то такое мутит в Италии. Кличка у него – Жирлускони.
Я засмеялась.
– А Алиса?
– Алиса откуда-то из Прибалтики. Когда-то была известной баскетболисткой. Потом ее за что-то из команды вытурили. Приехала во Францию. Говорят, сначала туалеты в отелях драила. Потом за счет нестандартного роста поднялась. Здесь мосластые и губастые в тренде. У нее 41-й размер ноги, но считается – интересная. Наверное, в постели.